отец говорил: «Глаза боятся, руки делают»!
– И подсказки не чураешься?
– Чего не знаю – завсегда спрошу. За спрос денег не берут, коли спрос не ко времени, так по шее дадут. Два-три венца скопировать, много ли ума надо?
Старик помотал головой.
– Да нет, парень, придётся новую ставить. Раньше-то я один был, а много ли одному надо? А нынче народу много, придётся поболе ставить.
– Новую! Так это ж лес валить надо, а я не умею, – растерянно произнёс Тимофей.
– Валить не придётся, уже свалено, а вот вывезти хлопотно. Но вы справитесь! – уверенно проговорил Никифор. – Прошлый год я, как чуял, санитарную рубку провёл. Покажу, где брать. Манька волоком притащит. Сначала только снегоступы сплетём, опосля пойдём.
– Разве на циркулярке доску напилим? – усомнился Тимофей.
– А то! Кругляк к верхушке возьмём, и будет доска, – заверил Никифор.
Он поднял дверцу, закрывающую вход в подпол, и, не говоря ни слова, полез вниз. Минут через пять лесничий вернулся с бутылкой самогона.
– О, гуляем, братцы! – повеселел Сашка, который никак не мог отойти от встречи с волком.
– Да мы ещё зелёные, пороху не нюхали! – смутился Антон.
– Вот я вас зелёным змием и испытаю, – хихикнул старик. – Тимоха, поди в сени! Там в верхнем углу закатка стоит, кабан копчёный. Неси её сюды! Ты командовать поставлен, вот и командуй, но только правильно, не то расстреляем тебя как предателя. Как говорил мудрый полководец Чапаев – командир во время боя должен быть позади строя. Но поскольку ты у нас мастеровой, то будешь впереди планеты всей!
Вскоре Тимофей вернулся с трёхлитровой банкой копчёного сала. Бойцы весело переглянулись, но вслух восторга не выразили – в избу вошёл старший лейтенант Анисимов. При виде копчёного сала у него аж глаза заблестели.
– Мне тоже наливай, Никифор Фомич, – быстро сказал он, – а этим молокососам ещё не положено!
– Ишь ты, какой строгий! – возразил старик. – У себя командовать будешь, а здесь закон – тайга, медведь – хозяин. А своей избе покуда я распоряжаюсь. Ты, давай, не шуми! Сначала было что? Аз – всему начало, стало быть, сначала магарыч, а опосля – дело.
Лесничий говорил уверенно и вместе с тем добродушно. Слушая его, Анисимов невольно заулыбался. Никифор тем временем доставал из настенного шкафчика стаканы, тарелки и чёрный хлеб, завёрнутый в полотенце.
– Опосля, как баню поставим, так снова магарыч, иначе сгорит окаянная, стоять не будет. У нас завсегда так работника проверяли – ежели пить не умеет, так и к работе не способен. Ты вот послушай, старлей, через что мы сегодня живы остались!
И лесник рассказал, как они волка встретили, и что из этого вышло, а заодно и про баньку ввернул.
– Ты мне этих робят на недельку оставь, они мне хлысты с тайги перетягают. Баньку поставим – всем польза будет.
– У нас на базе своя уже должна стоять, – неуверенно ответил Анисимов.
– Да
