без оптимизма отозвался Феликс.
– И уж тем более невыгодно, чтобы злобная баба маячила каждый день перед нашими носами. От нее в морге не было прока, а у нас… нам она будет только мешать. Зря мы ее покрывали!
На некоторое время в салоне воцарилась пауза, так происходит, когда диалог не завязывается, а Павел постарался смягчить удар:
– Знаешь, самая большая ошибка, когда неудобно, неловко обнародовать несостоятельность человека, открыто сказать о постоянных ошибках, которые не только мешают работе, в тупик ее загоняют. Чертовой лояльностью мы нажили себе головняк… Ты приехал. Можешь до понедельника гулять, раньше все рано ничего не добудем. Если мать убитого придет в себя, позвоню.
Открыв дверцу и ступив ногой на асфальт, Феликс обернулся:
– Забыл сказать, в понедельник у Насти экзамен, я поеду с ней, у тебя буду только после сдачи.
– Экзамен? Какой, где?
– В ГИБДД. На права. Я разве не говорил? Ребенок появится, его нужно будет возить то к врачу, то еще куда, а я не всегда смогу это делать. Поэтому сдал Настю на обучение. Экзамены принимал лично каждую неделю, чтоб от зубов… Вождению учили мы с инструктором, она у меня выучила устройство автомобиля от и до, я знаю хуже. Гоняли ее, как Тузика по арене. А как иначе? Я же не папик, которому все равно, что будет с его пассией, если та в аварию попадет, – другая быстро заменит. А мне нужна уверенность, что Настя отличный водитель, поэтому сдавать будет на общих основаниях, без договорняка.
– Разумно. А когда экзамен?
– В десять утра. Сначала теория, потом вождение. Пока.
Феликс взбежал на этаж, перешагивая через три ступеньки, открыл дверь своим ключом, вошел на цыпочках, полагая, что Настя спит. Он лишь тихонько заглянул в спальню и отправился в ванную, там стащил с себя всю одежду и, сунув ее в стиральную машину, встал под душ. Стыдно признаться даже самому себе, но кровища, труп, разгром… ощущение, будто все это остается на одежде. Феликс брезглив, поэтому первое, что делает после места преступления – бежит в ванную. При этом в другой сфере он себя не мыслит, мало того, не хочет даже гипотетически изменить профессии – вот такой парадокс.
Запахивая халат, сшитый Настей, улыбнулся: она глупых трат не делает – только на то, что не сможет смастерить собственными руками, а шьет гениально. И что интересно: когда жил один, денег ему не хватало, сейчас их двое, Настя не работает, а денег не только хватает, еще и остаются – уметь надо! После ванной настало время заглянуть на кухню, а там Настя.
– Ты почему встала? Я разбудил?
– Нет, – сказала она, подставив ему щеку. – Просто почувствовала: ты здесь, вот и проснулась. Ты же голодный, не спал всю ночь… Садись.
Он чмокнул ее в щеку, потом обнял со спины, спросив:
– Что у нас на завтрак?
– Всего полно. Ты поспать успеешь? Или поешь и побежишь?
– До понедельника никуда не побегу.
– Да
