шепнул мне на ухо:
– Других не было.
Ну да, конечно. Впрочем, в то мгновение мне было все равно. Потому что эта ночь все равно выпадет из моей жизни. Этой ночью мне можно все.
Завтра будет другой день, и я уже никогда не вернусь в то, что происходит сейчас. Не дам оценку, просто не вспомню. Завтра ночью прилетит Клаус и мы будем вместе, потому что так правильно, и я этого хочу.
Но сегодня я была здесь.
Наверное, Аллен почувствовал мое состояние, потому что вздохнул прерывисто и тяжело. Отодвинулся, опершись на подлокотник, и застыл, уставившись прямо перед собой.
Я пыталась смотреть фильм, а темнота вокруг нас сжималась и сжималась, отделяя от всего мира и замыкая в незримый кокон. И не имело значения, что происходит на экране, все ощущения концентрировались на мужчине, сидящем рядом. Его дыхание, жар тела, пульс жизни.
Спустя несколько минут густого, тяжелого молчания он вновь придвинулся ко мне вплотную и еле слышно проговорил:
– Ида, я знаю, что это ты.
Невозможно лгать друг другу, если вы одни в темноте. И я не стала.
– Да. Это я.
– Ида, выслушай меня, – проговорил он, глядя в сторону.
Выслушать? Целый день у меня был, чтобы созреть для этого момента. Я кивнула:
– Хорошо.
Аллен оглядел зал, а потом подал мне руку и спросил:
– Готова?
– Ты… Неужели?! – я не поверила своим глазам.
Он кивнул и едва слышно прошептал:
– Да
– Но как?
– Не здесь. Ты веришь мне? Прошу.
Верила? Не знаю. Но без сомнений вложила руку в его ладонь.
***
Мужчина и женщина, сидевшие в предпоследнем ряду, незаметно исчезли со своих мест. Просто растворились, пропали. Минуты не прошло, как в зал ворвались три здоровых мордоворота и вместе с ними служитель. Высвечивая фонариками лица сидящих, они искали кого-то в зале. Но бесполезно, так и не нашли.
– Никто не выходил из зала, – шепотом оправдывался служитель, разводя руками и усиленно моргая. – Вы сами видите, до конца сеанса…
Старший из тех троих зло выругался и, недослушав, оттолкнул служителя с дороги и выскочил из зала. Его спутники за ним, причем каждый почему-то счел своим долгом хорошенько пихнуть служителя. Очевидно, с досады.
А служитель так и остался недоумевать, что же произошло, и куда делась та красивая пара, он их сразу заприметил. Потом пришел к выводу, что парочка, скорее всего, любовники, а слежку за ними установил ревнивый муж или сердитый папаша. Ха-ха!
Обиженный служитель беззвучно произнес непереводимую словесную комбинацию и показал вслед грубо толкнувшим его бугаям неприличный жест. А любовникам из чувства протеста и национальной гордости пожелал удачи.
Служитель был романтиком, наверное, потому и оказался так близок к истине, удача тем двоим должна была
