искусство, и возникает некоторое затруднение, требующее отдельного разбирательства.
5. Параллельные потоки
Погружение в историю какого-либо явления можно сравнить с путешествием по реке. Всё начинается у истоков и заканчивается… А чем заканчивается – это отдельный вопрос.
Вот маленькое болотце, в котором зарождается крошечный ручеек. А вот он уже небольшая речка, мирно бегущая по живописной долине меж лесистых холмов. Ниже по течению река вбирает в себя воды многочисленных мелких притоков и становится всё шире и шире. А вот она вдруг впадает в более полноводную реку и уже в ее составе преодолевает пороги и неожиданно обрушивается с горного плато грохочущим пенным водопадом. Ближе к устью этот бурный поток делится на многочисленные рукава дельты. И вот наконец соборные воды реки впадают в бескрайний океан.
Если приложить эту метафору к нашему путешествию по истории западноевропейского изобразительного искусства, то конец семнадцатого, восемнадцатый и начало девятнадцатого века – это время преодоления бурных порогов. Река изобразительного искусства мелеет и разбивается грядами острых камней на несколько параллельных бурных потоков. В общем, она становится очень шумным, опасным и достаточно бесполезным с точки зрения судоходства местом. При этом нужно заметить, что, когда мы говорим слова «бурный» и «опасный», мы подразумеваем не конкретные исторические процессы, приведшие к столкновению различных художественных направлений. Это всё, конечно, имело место, но нас сейчас интересует совсем другое. Мы имеем в виду нашу задачу поиска критериев оценки принадлежности тех или иных живописных полотен к числу произведений истинного искусства. Если выше по течению наша лодка, снабженная парусом, рулем и веслами этих критериев, достаточно уверенно плыла по историческому руслу, то за этим порожистым участком нам придется наблюдать, так сказать, с берега, напряженно вглядываясь в бурлящую пену своенравной реки.
Как известно, всё в нашем мире непрерывно усложняется. При своем рождении Вселенная состояла всего из двух типов элементарных частиц и за последующие почти четырнадцать миллиардов лет усложнилась до нас. По крайней мере, мы пока не обнаружили где бы то ни было более сложных структур, чем человек. Между тем, несмотря на столь выдающийся результат, мироздание не собирается отменять один из основных своих законов – непрерывное возрастание энтропии, ввиду чего человек, как и всё остальное во Вселенной, продолжает постоянно усложняться. И если наше анатомическое и физиологическое устроение более или менее устаканилось довольно давно, то наша психика продолжает усложняться семимильными шагами. А значит, неминуемо должны усложняться и наши взаимоотношения с миром тех умозрительных конструкций, из которых состоит духовная жизнь человека, а следовательно, и с искусством, которое во все времена являлось неотъемлемой частью нашего социально-религиозного
