style="font-size:15px;"> – Ну, тогда, сама дрова и привози. А может, мне в деревню сбегать?
– Сиди уж, бегун. Добегался уже. А Таня в поле, поди-ка.
«А сам-то не мог догадаться, позвонить?» – Увы, попытка дозвониться не удалась.
Что же делать?
Тихо кругом, ни тракториста, ни дачника того. Сергей оглянулся на попутчиков. – Откуда возвращаетесь, если не секрет?
– В областную больницу ездили. – Тут же разоткровенничалась словоохотливая попутчица. – Вчера туда из районной направили. А этот шалопут может и до полудня пропасть. Все трактора – при деле, один он, как в проруби.
Сергей заметил, как муж ткнул ее в бок. – Он – тоже при деле. Дров-то нам кто привезет?
– Ну, да, ну, да. – Покорно согласились попутчица. – А ничего, если мы тут подождем?
– Конечно, ничего. – Улыбнулся Сергей. – Только, кажется, долго ждать придется.
– А нам спешить некуда.
«Ну, тогда, помолясь». – Сергей трижды перекрестился, еще раз примерился. – «Нет, лучше выйти, пожалуй».
Он не полез в тяпушку из воды и глины, но расстояние от заднего колеса до лужи позволяет пролезть это «бутылочное горлышко», а дальше будет даже шире.
– Ну, что, командир, устала?
– Не, только телефон разряжается.
– Давай, подключим к машине.
– Ну, тронулись, помолясь.
Сергей, на всякий случай, тормознул у заднего колеса. «Все верно, – вписываемся».
Вписывались и дальше, но глина, – где только Митрея и носило? – лохмотьями лежала повсюду.
Он еще не знал, что зазор придется делить не на два, а на четыре, и ехать, как по стиральной доске. То, или иное колеса наезжало на комок, – машину тут же бросало вправо, либо влево, – и у Сергея от напряжения вспотели ладони. Они не достигли еще переднего колеса, а машина уже дважды застревала. Нужна бы скорость, но о ней и мечтать нечего.
И все-таки, хоть и медленно, но они продвигались. Вот уже и переднее колесо медленно проплывает мимо.
«Еще чуть-чуть».
«Еще…».
8
Он не понял, откуда прилетела эта птица, даже не прилетела, а упала на левое переднее колесо трактора. Упала, расщеперив крылья, Бел-свет не заслонила, но солнце померкло.
Почти все из детства забыто, а вот рассказы бабушки о птице Сирен закрепились в памяти. И хотя они в основе своей не совпадали с традиционным представлением о ней, но именно такой Сергей и по сей день иногда видит в своих снах. Лицо бабушки уже не помнится, а красивое, но ледяное, лицо птицы, – Сирен, ее бабушка называла, – остается почти неизменным. Часто она снится, – и Сергей уверовал давно, что когда-то она явится ему наяву.
«И худо будет тому человеку, кому явится Сирен-птица, свет, так, и померкнет в его глазах».
«А я ее палкой, вот так», – и Серенька, изо всей силы,
