сужались. Подступались ближе к неземной твари, почти касались её, но вновь отступали.
– Сейчас! Сейчас или мы не сможем сделать это уже никогда! Давай! – жилы на шее короля гномов разбухли, из-под закрытых век колыхал синим колдовским пламенем яркий свет.
– А-а-а-а-а!!!
– Оно выжжет нас, выжжет!
– А-а-а-а-а!!!
Стоящие на коленях у последнего внешнего круга рун гномы один за другим хватались за головы – из ноздрей, ушей и глаз, зачерпнувших через край своих возможностей смертных, толчками выплёскивалась тёмная кровь.
– Мы не сможем! Маронон, мы не сможем!
– Пытаться! Я сказал пытаться! Ещё!
Властелин подгорного народа и сам едва сдерживал стон. Всё тело дрожало. Неимоверного усилия воли хватало уже лишь на то, чтобы оставаться в сознании.
– А-а-а-а-а!!! – в строю осталось уже менее половины составлявших круги силы колдунов.
– Маронон! Маронон, нам конец! Мы не продержимся больше…
– Нет! Не хочу…
– Держи-и-и-и-сь!
Внешний круг рун завращался с такой немысленной скоростью, что стал чистым светом.
– Маронон!
Второй круг стал столь же стремительно закручиваться в противоположную сторону.
– Маро…
– Началось! Получилось! Осталось…
– А-а-а-а-а!!!
– Выгораем…
Один за другим рунические круги ускоряли движение, сливались в сплошное свечение, передавали импульс вращения дальше, к центру, к «приманке» и клюнувшему на неё странному существу.
«Ликование» отродья вдруг резко окончилось, тварь словно осознала происходящее и захлопывающуюся вокруг неё ловушку. Стало метаться по границам самого медленного, самого тусклого внутреннего круга. Но уплотнившаяся внутри создания чернота как будто мешала ей двигаться столь же стремительно, как прежде.
Свет подбирался всё ближе.
– Не могу… – помимо короля оставались в сознании лишь ещё двое гномов.
– Не мо… – повторил предпоследний и упал ничком прямо в круг.
Голову рунописца разорвало словно переспелый арбуз. Внешний круг света меркнул и, о ужас, вращение чистого света начало замедляться. Почти незаметно, самую малость…
– Не-е-е-т! Дожать импульс…
Почти все внешние круги рун превратились в свечение. До внутреннего круга оставалось всего пять ещё не ставших светом слоёв…
– Маро…
– Молчи! Дожать!
Два гнома, практически ослеплённые светом и болью, раскачивались, стоя на коленях вокруг свистопляски запредельных сил. Свечение внешнего слоя стало меркнуть. Уже можно было различить, что это не чистый свет, а вращение рун.
До отродья осталось ещё четыре окружности.
– Не успеем. – Вдруг с ужасом
