хотел это делать. Всякий раз (а это было раза два или три) когда в шутку или всерьёз я поднимал этот вопрос, он уходил от него. Поняв это, я оставил попытки его уговорить.
Другой его чертой была его страсть к розыгрышам. Разумеется, кулинарным. Помню, как он как-то завалился к нам с какими-то мясным филе, завернутыми в фольгу и склянкой с вьетнамским соусом. Моя бывшая всё разогрела. Мы уселись и стали есть. «Какая вкусная индюшка, – сказала жена, – и соус тоже.» – « О, да, да, – поддакнул он, – кушайте на здоровье!» Мы уплетали за обе щёки. Всё это время он глазел на нас с каким-то восторженно-таинственным выражением лица. «Ну что, понравилось?» – осведомился он, затаив дыхание, когда мы закончили. «Да, – сказал я, вытирая губы. – Но это не индюшка, это дикая птица, не так ли?» – Он хитро улыбнулся: – «Нет,– сказал он. –Нет, это не птица. Совсем не птица. Это был… крокодил. Вы ели мясо крокодила!» Он откинул голову и захохотал. Он заливался смехом как ребёнок не в силах остановиться. Мы не сдержались и тоже засмеялись. Мы смеялись не от того, что он нас разыграл, а, скорее, глядя как он сам это реагирует – а глядя на его лицо невозможно было этого не сделать. Наконец он отдышался, вынул платок и вытер глаза…
– …ты слушаешь меня или нет?
– Конечно слушаю.
– Так вот. Я спросил этого болвана Пабло зачем он добавил сюда эти ингридиенты. Это начисто меняет вкус. Он сказал, что вышло это совсем случайно, что он не хотел, и так далее, бла-бла-бла. Не хотел! Гм, если бы он знал, что он сделал! Лизано супремо! Он мог бы это запатентовать как совершенно новый соус! Я этого не понимаю, – пробурчал он разочарованно.
– Есть вещи, друг Горацио, что и не снились нашим мудрецам.
– Какая уж там мудрость.
– Это Шекспир.
– Ах, отстань.
Он взглянул на часы, надул щёки, выдохнул и покачал головой.
– Эге-ге, однако мне пора.
Витольд встал. Рядом с ним был старый кожаный жёлтый портфель, пухлый на вид, видимо от бумаг внутри. Этот портфель был моим подарком. Это я специально подыскал ему, сильно, однако, сомневаясь что я делаю, даря портфель на его именины. Я думал, Витольд засунет его в чулан. Но нет, он полюбил его и стал пользоваться – это радовало. Вкупе с его твидовым пиджаком этот атрибут шёл ему, как бы дополняя его типаж.
– Я чуть не забыл, – спохватился он. – Я же пришёл к тебе только ради этого и едва не забыл…
Он открыл портфель. Я думал, что он извлечет оттуда какое-то экзотическое кулинарное изделие. Но я ошибся.
– Вот, смотри. Купил это там в антикварном магазине.
И он протянул мне предмет. Я взял его. Это была игрушка. Точнее, это была кукла. Кукла в виде девочки с косичками. Очень «старая» девочка, на вид начала века.
– Мой подарок, – сказал он. – Я знаю, что тебе нравятся разные механические штуковины.
Витольд опять сунул руку в портфель и, покопавшись,
