отвёл от глаза, что-то раздумывая, затем вновь посмотрел на меня.
– Я хочу быть мудрым и стойким. Как ты, и как Геллий, – вдруг произнёс он совершенно по-взрослому.
Я напустил серьёзный вид, чтобы сдержать улыбку. Со стойкостью не знаю, но насчёт мудрости Геллия, тут он загнул.
– Что ж, учись. Как вырастешь, присоединяйся к нам.
Неподдельное удивление появилось в глазах мальчика.
– Я?
– Почему бы нет.
… но оно тут же сменилось грустью.
– Но это невозможно! Ты ведь сказал это, чтобы утешить меня, да?
– Почему ты так считаешь?
– Посмотри на меня. Разве могут такие как я ловить врагов Рима?
Я взял его за руку.
– Запомни одну вещь, мальчик. Никто из нас не совершенен. У нас есть хорошие лучники. Но самый лучший наш лучник в меткости уступит критянину. Критянин уступит мидийцу, а мидиец – скифу. Скиф же уступит нашему солдату в пешем бою. Всегда есть тот, кто лучше тебя в одном, но хуже в другом. Ты думаешь для того, чтобы ловить врагов Рима нужна лишь сила и быстрые ноги?
Тиций раскрыл рот. Я прислонил палец к его лбу.
– Вот что нужно. Без этого никуда.
Затем шутливо тронул его подбородок. Он смущённо закрыл рот и улыбнулся.
– А ты у нас умный. Учитель хвалит тебя. Только не зазнавайся.
– Значит, я вправду могу быть одним из вас? – В его глазах заискрилась надежда.
– Конечно. А ты хочешь?
– Очень!
Несколько детей из числа приезжих и живших здесь, прошли мимо.
Двое мальчиков очень похожих друг на друга с интересом посмотрели на меня. Я проводил их взглядом.
– Близнецы?
– Ага.
– Как Кастор и Поллукс…
– Ага.
– Твои друзья?
Он кивнул.
– Они видели тебя раньше. И спрашивали не мой ли ты отец.
– И что ты им сказал?
– Я сказал, что ты друг моей мамы. И мой тоже.
– Ты правильно сказал.
Я вздохнул. Я не хотел его спрашивать о том, что собирался: это касалось его прошлого, так как сам же сказал ему не вспоминать. Но мне теперь нужно было кое-что выяснить.
– Скажи, они расспрашивали тебя о родителях?
– Я не рассказываю всего. Я не говорю им о своём отце. Я лишь сказал, что он умер рано и что я его не помню. И это не совсем неправда. Но и не совсем правда тоже… Но это лучше, чем лгать. Я читал историю об одном мудром человеке. Он пишет, что так надо вести себя когда ты не можешь ни лгать, ни говорить правды.
– Я вижу, ты становишься мудрым.
– Иногда мне кажется, что ты говоришь со мной как с маленьким…
– Нет, что ты, я говорю что я вижу.
– Значит, я правильно им говорю? – спросил он.
Было видно, что для Тиция это было сделать непросто.
– Ты совершенно
