нам не нужны новые потери. Простите, но кто-то должен это сделать.
Все помнили предательство Енджу, из-за которого они потеряли Санвана и Хиджин. Сындже было жаль американца, но с ним надо было покончить. Щелчок, и он снял пистолет с предохранителя. Дуло упиралось в висок Юджина, который стоял не шелохнувшись. Ынсан схватил Сындже за руку, когда тот уже собирался спустить курок.
– Уходи, – тихо сказал Ынсан. – Уходи! – повторил он резким голосом.
Юджина потряс поступок старика. Он много раз приходил в мастерскую и разговаривал с ним, но для него Ынсан так и остался незнакомцем.
– Живите долго. Не думаю, что мы когда-либо встретимся снова, – сказав это, Юджин обернулся.
Ынсан смотрел ему вслед, его седые волосы развевались на ветру.
Глаза Эщин наполнились слезами, она все еще целилась в Юджина. Девушка так и не нажала на курок, и не потому, что Юджин ей дорог, а потому что знала: она встала на путь борьбы, чтобы защищать Чосон, а не губить невинные жизни. Американец исчез из поля зрения, и она опустила винтовку. Эщин вынуждена была целиться в Юджина, несмотря на то что ее чувства к нему были очень сильны.
Не менее сильной была и ее решимость спасти свою страну.
После того как Юджин ушел, Эщин увидела вдалеке восходящее солнце. Снег прекратился.
Она спустилась к дому гончара и стала ждать.
– Мой приказ больше не актуален, – сказал подошедший Ынсан. На нем не было лица.
У Эщин появились вопросы к лидеру и касались они Енджу и Сындже. Она вспомнила их по фотографии, на которой они сидели рядом с ее отцом.
– Я долго думала, где видела тех двоих. Судя по тому, как он нес его сюда, когда-то они были близки. Тот человек, который ранен, это он убил американского миссионера? Он убил и моих родителей, да? – Голос Эщин был наполнен гневом.
День занимался ясный, но на душе Ынсана стало темно.
– Вижу, что Сынгу не очень хороший учитель. Разве он не учил вас не задавать вопросов?
– «Не задавай вопросов. Не оглядывайся на проваленные миссии. Извлекай из поражений уроки. Беги, если тебя ловят, а если схватили – умри. Умри, и о тебе все забудут». Поэтому я до сих пор не знаю правды о своих родителях и о том, как они погибли.
– А если бы знали? И что дальше?
– Я подумаю и решу, что дальше… – Эщин повысила голос, ее боль и гнев готовы были вырваться наружу.
– Все верно, это тот человек. Тот, кто забрал жизни ваших родителей. Теперь, когда вы знаете, я должен позволить вам свести с ним счеты? Если я так поступлю, то вы просто убьете его собственными руками?
– Вы обязаны были рассказать мне о нем при первой же возможности.
Эщин нашла в себе силы сдержать гнев, она запрятала его в глубинах сердца. В строгом взгляде Ынсана сквозила холодность.
Гончар всегда видел в ней девушку из знатного рода, к которой всегда обращались «госпожа». Сынгу, рассказывая о ее успехах, постоянно повторял это слово. У Эщин
