я ему.
Обернувшись, я заметила, что Наташа ждет меня за набитым едой столом. Я не стала заставлять ее ждать, пока мое общение с молоденьким барменом не перешло в стадию откровенного флирта.
Улыбнувшись на прощание, я поспешила к Наташе, прихватив с собой свое сокровище – большую чашку кофе.
Когда с борщом и прочими прелестями кулинарного изыска тверского кафетерия было покончено, Наташа, элегантно протерев губы салфеткой, начала серьезный разговор:
– Ну что, Ивашка, приступим к тому, ради чего собрались?
Услышав ее слова, я тут же наделила Наташу ролью заказчицы и отбросила все прочие связи.
Мне было важно подходить к делу с чувством, толком и расстановкой, как учили на уроках литературы в школе.
– Конечно, – я кивнула в знак согласия. – Ты говори в вольной форме. По ходу дела я задам тебе уточняющие вопросы.
– Как я говорила по телефону, – начала Наташа тихим голосом, – родственницу мужа, Ирину Ветрову, предположительно убили. Это произошло двадцать третьего июня. Началось все с того, что в полицию обратились зеваки, гуляющие по лесу. Ими была найдена машина Иры, двери открыты, документы и ключи внутри. На заднем сиденье кровь. Оказалось, что она принадлежит ей. – Наташа посмотрела на стол, взяв небольшую паузу. – На чем я остановилась? А, ну да, машина была обнаружена недалеко от их дома. Там, у Тверцы, это река. Ну, насколько мне известно, следователь опросил соседей, потому что первым делом поехал в дом. Там, как ты сама понимаешь, никого не оказалось, вот он по соседним участкам и пошел. А! Дверь, кстати, открыта была. На полу кровь. Только слизанная частично их собакой Беллой. Бедная девочка, – неожиданно вставила заказчица. – Так, дальше… Опросив соседку Нину Ивановну, хорошая женщина, я ее пару раз встречала, оказалось, что она видела, как машина Иры выезжает с участка рано утром, а за рулем Костя. Ну, тут и все! – развела руками Наташа. – Следователь рванул к Костеньке. В общагу. А он там, – ее лицо скривилось. – В общем, не в состоянии разговаривать, а показания давать – уж тем более. Вот и все. Держат мальчика теперь в СИЗО. Он вину не признает, не помнит ничего.
Наташа задумалась, глядя в потолок.
Я продолжала молчать, боясь сбить ее с мысли.
– Да вроде все, что могла сказать. Готова к дополнительным вопросам. – Наташа уверенно уперлась грудью в стол в ожидании моего мини-допроса.
– Так, – я потерла виски. – Первое. Маловато улик для совершения преступления. Ты говорила, что у Ирины с Костей были плохие взаимоотношения, из-за чего?
– У них всегда не ладилось, сколько я в их семье. Может, в детстве иначе было, не знаю. – Наташа пожала плечами. – Думаю, просто тяжко было Ире, одна его растила. Держала в ежовых рукавицах. А после того, как узнала, что он наркоту принимает… Ой, что началось! – заказчица интенсивно замотала головой. – Я, как представлю, что мой сынок подобными делами займется, даже не знаю, что бы я делала.
– А наркотиками он увлекся по приезде в Тверь? Или ранее?
– В
