виновато пожала она плечами. – Да и я, если честно.
– Зачем? – искренне удивился хозяин лавки.
– Эзра рассказал, потому что гордится вами, а я – потому что хочу, чтобы эти дети выросли в благодарности.
– Это в приюте-то? – зло усмехнулся Марк.
– Да! – вскинула подбородок женщина.
– Тогда лучше найдите им родителей. Эффективнее получится. – Хозяин лавки взялся за газету, давая понять, что разговор окончен.
– Значит, вас сегодня не ждать? – холодно уточнила женщина.
– Нет.
– Всего хорошего.
– И вам.
Марк отложил газету, как только мисс Хильдшер вышла.
– Клянусь, эта женщина хуже дьявола, тот хотя бы дает что-то в обмен на душу, а она просто ее высасывает! Даже без моего согласия! Эзра, я вижу на плафонах пыль, займись, пожалуйста.
– Кто ты мне, чтобы командовать?! – донесся голос из подсобки.
Марк снял очки и вздохнул. Хлопнула дверь черного хода.
Марк достал с полки шкатулку и расшитый бисером кисет. Покрутил его в руках, примечая все потертости. Вздохнул и стал набивать трубку. Скоро лавку окутал густой табачный дым. Марк долго курил, глядя в одну точку. Потом и вовсе закрыл глаза, задремав.
Разбудил его звон колокольчика над дверью. Дернувшись и ошалело водя головой, Марк наблюдал, как в помещение входят какие-то дети. Много маленьких детей. Они выстраиваются перед стойкой полукругом, суетятся просто потому, что не могут стоять на месте даже секунду. Марк вынул изо рта трубку, достал платок из кармана жилетки и протер уголок рта от слюны. Наконец в дверях показалась виновница торжества. Мисс Хильдшер.
– Мы подумали, что если вы не можете прийти, то можем мы. Детки, запевай!
Разнобой детских голосов затянул какую-то песню, аккомпанируя мощному, но некрасивому голосу воспитательницы. Марк положил руки на стойку и глубоко втянул воздух. Поиграл желваками. В такой позе он и просидел до самого конца песни.
– Дети, а теперь что надо сказать? – сюсюкая, обратилась она к младшим воспитанникам. – Три-четыре!
– Спасибо вам, мистер Кауфман! – нестройным хором проревели дети.
Повисла тишина. Мисс Хильдшер выжидающе улыбалась, глядя на Марка, и это стало последней каплей.
– Все вон, – сказал Марк ровным голосом.
Выражение лиц детей, не очень понимающих, что вообще происходит, не изменилось. А вот их воспитательница стала похожа на толстую ящерицу.
– Дети! Подождите меня на улице!
Воспитанники вытекли наружу, потолкавшись в дверях.
– Это и к вам относится. Вон отсюда! – повторил Марк.
– Да что вы за чудовище! – прошипела мисс Хильдшер, еще больше становясь похожей на ящерицу. – Неужели вы не любите этих детишек?
– Я не обязан никого любить. – Марк буквально рыкнул, и собеседница отпрянула.
– Тогда нам не нужны ваши деньги! – Она задрала подбородок.
