остаемся с дочкой вдвоем. Это не значит, что я меньше люблю своих мальчиков, не пройдет и часа, как я буду по ним скучать. Но остаться вот так один на один со своим ребенком, а не с тремя, висящими на мне как обезьянки, это роскошь, которую я редко могу себе позволить.
Ди тоже любит, когда мы с ней сами, без наших мужчин.
– Мамуль, мы с тобой такие девочки-девочки! – говорит она и хитро щурит глазки.
Ну как любит. Ее хватает даже на меньше. Уже через полчаса она начнет ерзать, поглядывать по сторонам и без конца спрашивать, сколько еще до конца тренировки. Мы с ней отвозим наших парней в футбольный клуб, а потом забираем. И за час она успевает соскучиться.
Подъезжаю к спортивному комплексу и окидываю безнадежным взглядом стоянку. Забито под завязку.
– Вы тут нигде не встанете, – машет мне рукой охранник, – разворачивайтесь и поезжайте на ту сторону, может там будет место.
– А что случилось? – спрашиваю, выглядывая в окно. – Утро же. И никто вроде не играет.
– Руководство приехало, – загадочно отвечает охранник, и я понимающе хмыкаю.
Причина уважительная, я сама руководство, знаю, что говорю. Разворачиваю машину и объезжаю стадион.
Тут тоже забито. Возвращаюсь обратно, а сама уже нетерпеливо поглядываю на часы. У мальчиков уже должна закончиться тренировка.
Но мне везет, со стоянки выезжает автомобиль, и охранник показывает, что я могу парковаться.
Закусываю губу и с замиранием сердца втискиваюсь между средней величины танком и бронетранспортером. Судя по габаритам машин, владельцы выбирали их исключительно для того, чтобы такие водители как я оттачивали свою технику вождения.
Вообще-то я хорошо вожу, старательно. Честно отходила в автошколу и сдала экзамены по ПДД. А вот практических уроков мне не хватило, и я записалась на курсы контраварийной подготовки для начинающих. Так что езжу я аккуратно, а вот паркуюсь как придется.
Мы со Стефой купили машину сначала ей, она нас везде возила. А потом поняли, что это неудобно, дети подросли, и я смогла выкроить время на автошколу.
– Мам, дай мне сок, – просит малышка, и я достаю из сумки-холодильника замороженный сок на палочке.
Две порции остаются ждать мальчиков, мои дети никогда не станут есть, не поделившись друг с дружкой. Поэтому всего у нас должно быть по три штуки: три булочки, три конфеты или три порции мороженого.
Ди вприпрыжку бежит ко входу в здание спорткомплекса, я едва за ней поспеваю. Она становится все больше похожей на меня – волосы потемнели, глаза из серых в младенчестве стали зелеными.
У моих детей у всех зеленые глаза, как у меня. Даже у жгуче-черных брюнетов Давида и Данила. В комплекте с черными бровями и ресничками это выглядит умопомрачительно. И не так похоже на…
– Ваши еще на поле, – говорит мне вахтер, – ругаются с тренером.
Боги, они снова ругаются… Бедный наш тренер…
Бегу на поле, взяв Дианку за руку. Она на ходу облизывает сладкий лед, но я не обращаю внимания. Окидываю взглядом поле.
Чуть дальше группа людей в костюмах, с ними несколько парней в форме клуба. Это не то, что мне нужно. Тренера с мячом в руках замечаю в соседнем секторе, выхватываю взглядом две мелкие фигурки в футболках и шортах и несусь туда.
– Мам, нас выгнали, – хмуро сообщает Данил, а Давид гневно стреляет глазами в тренера.
Выгнали… третья секция за полгода…
И я бессильно опускаю руки.
У обоих моих сыновей буйный темперамент и такая же буйная фантазия. А мне даже претензии предъявить некому, потому что я догадываюсь, откуда растут ноги.
– На осинке не родятся апельсинки, – многозначительно изрекает Стефа, демонстрируя мне сломанный робот-пылесос, на котором покатались Давид с Данилом. Сначала по очереди, а потом вместе.
А я лишь согласно киваю.
Этой зимой я повезла Дианку в больницу с больной носоглоткой, а мальчиков оставила дома. Стефа должна была скоро вернуться, но ее задержал заказчик. А у нас на обратном пути заглохла машина, так что домой мы со Стефкой вернулись одновременно.
До сих пор не знаю, как у меня не разорвалось сердце, когда я увидела распахнутые окна. С учетом того, что температура воздуха снизилась до десяти градусов.
Влетев в дом, мы со Стефой увидели залитый водой пол. По щиколотку в воде с расстроенными мордахами бродили мои сыновья в шапках, рукавицах и сапогах.
– Мамочка! – бросились они ко мне, как только увидели нас со Стефой. – Стефочка! Мы залили каток, а он не мерзнет! Почему?
– Потому
