Приятность терпкую смакую…
От чувств,
серьёзность потеряв,
шлю псам бездомным поцелуи
и улыбаюсь фонарям.
Мартовская ночь
Тучи снежные не хороводят,
после спячки деревья встряхнулись,
вольно крышам…
в обычную воду
превратились гирлянды сосулек.
Дышит хрипло весна молодая,
чуть горчит первый запах цветочный;
сквозь фрамуги в дома заползает
влажность пасмурной мартовской ночи.
Мокр асфальт.
Фонарям сиротливо.
Освещённые улицы мрачны.
Звуки редких шагов торопливых
рассыпаются эхом дрожащим.
Превышают водители скорость —
безвозбранны дороги в час поздний.
Скучно на перекрёстках. Спит город,
затуманенный дымкой морозной.
Яркие встречи
Ноябрь, прощаясь, слёзно хнычет,
пугает снежными ветрами,
но я раба своих привычек…
мне нравится гулять утрами.
Свежо. Роняют клёны листья.
Чуть влажный тротуар в узорах.
Похож на дальний гром охрипший
воинствующий рокот моря.
Кивнув воркующим голубкам,
на краешек скамьи присев,
я, взгляд прищурив близорукий,
жду обретённых здесь друзей.
В ту осень
было «жуткой» встряской —
в толпе заметить двух влюблённых:
мужчину в старенькой коляске
и женщину с лицом мадонны.
Её берет из фетра \жёлтый\
до слёз мою встревожил память;
смотрела им вослед я долго —
такой же точно был у мамы.
Мне вместе с ними быть приятно;
мы будто-бы сто лет знакомы.
Их пёс \породы непонятной\
теперь мой трепетный поклонник.
Наконец-то зима заглянула
в мой город
Наконец-то зима заглянула в мой город.
Снег в январское утро пошёл…
Белый бархат на плечи накинули горы,
порт закутался в кипенный шёлк.
Одеялом ворсистым укрылись дороги,
на скамьях рушники разлеглись,
кипарисы, сверкая, утратили строгость,
стал жемчужным самшитовый лист.
Ей конечно во вред климат влажный и тёплый,
всё ж она, перед тем… как уйти,
в каждый дом заглянув через стёкла,
не забыла и пляж навестить.
После долгой разлуки радушно и нежно
каждый камешек расцеловав,
в безмятежной тиши по всему побережью
расстелила она кружева.
Банально о дружбе…
Володя, Оля, Игорь, Настя, Рита, Шура —
старинные друзья,
