смеются над тобой.
«Браслеты» им не тягостью в хоромах.
Их оправдает суд и адвокат,
и снова будут слуги для народа
Россией «справедливо» управлять.
Вещает микрофон о том… об этом…
где… что… кому решают господа.
При помощи немых бездушных кнопок
оскудевает русская казна.
Сползает дождь ручьём с ребристой кровли,
встречаю я неласковый рассвет,
финальный крик из жирных многоточий,
оставив в недописанной строфе.
Мне хочется век тот вернуть
Лучами сияют софиты.
Зал полон…
свободных нет мест.
Бесплатно под небом открытым
играет эстрадный оркестр.
Взлетая волной в поднебесье,
мазурка, кадриль и гавот
чаруют
и хочется грезить
под звуки пленительных нот.
Стираются годы и числа…
пьянящий туман в голове,
вняв чувствам, безумствуют мысли
и кажется, что я во сне…
Ласкают паркет кринолины,
княжна наблюдает в лорнет,
танцует с шутом герцогиня,
с принцессой кружи′тся корнет.
Играют на бис музыканты…
Я плотно ресницы сомкнув,
блуждаю в тумане обманном —
мне хочется век тот вернуть.
Прозаическое
Не поспешай…
не лето на дворе;
до поезда час пятьдесят ещё,
клади салат, колбасочку, пюре,
по маленькой, давай на посошок.
Откуда знаем сложится всё как,
даст ли ещё свидание Господь …
с рожденья наша жизнь в его руках
не ведает никто, что завтра ждёт.
Всё может быть…
волнуется страна.
Счастливей наступивший век не стал…
Мне снится до сих пор тоннель Саланг…
какие пацаны остались там.
Спасибо, что проведать заскочил.
Возьми для внучек… куклы делал сам.
Давай, присев, минуту помолчим…
Я провожу…
успеем на вокзал.
Белая зависть
В широтах северных мороз,
на тройках свадьбы шумные…
а в нашем городе норд-ост
четвёртый день безумствует.
К нему вдобавок мелкий дождь
колючками противными —
с собою новый зонт возьмёшь,
ветрище спицы вывернет.
Разгул устроив без причин,
два друга блажью маются…
«бегут ручьи… звенят ручьи»…
деревья изгибаются.
И в Петербурге, и в Торжке
метели буйно-снежные,
а в нашем южном городке…
Прогноз…
Дожди по-прежнему.
