именуемое бабой Нюрой. Похоже, для нее не существовало такой примитивной преграды как оконное стекло!
Она ловко приземлилась на окопыченные ноги и поправила растрепавшиеся жидкие волосы.
– Ну, как вы тут? – раздался скрипучий голос.
– Что молчите, языки проглотили? – после паузы с вызовом спросила она. – Спасибо, что впустили, за окном уже заметно похолодало, теперь вся надежда на ваш дом. Мой дом – моя крепость, так, кажется, говорят англичане?
Я с удивлением слушал бабу Нюру. Её речь была вполне правильной, внешне логичной, но вот, что она сейчас говорит, что имеет ввиду, какая еще крепость?
– Ваша семья мне всегда нравилась, – продолжала баба Нюра, – между вами всегда были настоящие семейные отношения. А молодой человек по-прежнему на меня злится…
Она повернулась ко мне и с насмешкой в голосе спросила:
– Неприятно было от меня бегать, когда за вами, сорванцами, с клюкой гонялась? Ну, простите, глупую старуху, сейчас они нам совсем ни к чему, эти старые обиды.
– Ну, что вы, баба Нюра, какие обиды? Это мы вас донимали, беспокоили своими шумными играми, молодые, бестолковые были, – пробормотал я в смущении.– Простите нас за те глупости!
– Пустяки, это в прошлом. Еще раз спасибо вашему дому, что приютили меня. Вот, кажется, все и начинается… Или заканчивается – разве сейчас разберешь, – произнесла баба Нюра и кивнула на стены дома. А со стенами дома, что-то действительно происходило. Они как будто истончались, растворялись, становились прозрачными.
– Папа, что происходит с домом, со всеми нами? – воскликнул я, оглядываясь по сторонам в полной растерянности.
– Мы знаем не больше тебя, – ответил отец. – Баба Нюра предупредила нас, что Это идет, и мы написали тебе письмо, чтобы в такой момент быть вместе. Приходит конец всему, что было, и ничего с этим поделать нельзя.
– Ты говоришь, баба Нюра предупредила, как же она могла что-то узнать, да еще предупредить, если она уже умерла?
– Вопрос по существу, сынок, и ответить на него совсем не просто, – сказал отец и посмотрел на маму.
– Да, – продолжила мама, – уже много, много лет по вечерам мы смотрим программу „Время“ и узнаем из нее новости в нашей стране и мире. Много чего полезного мы вынесли из этой программы, но про Это не было сказано ни слова – ни вчера, ни даже сегодня. Состоялись похороны бабы Нюры, а на следующий день, сразу после программы „Время“ баба Нюра стучит в окно…
– Там, откуда я пришла, все знают об Этом, – баба Нюра живо подхватила эстафету разговора. – Кто захотел предупредить живущих, тот вернулся – сейчас это легко сделать. Но что толку в предупреждениях, если нет в людях любви?
Я слушал этот странный разговор и, конечно, ничего не понимал, но времени на дополнительные расспросы как будто уже и не оставалось. Стены дома, а с ними и крыша, и пол, и все остальные части окончательно исчезли, растворились бесследно, и мы остались в небольшом прозрачном
