только он, вице-адмирал Октябрьский[18].
– Будем надеяться, что и выводы он делал с такой же «пронзительностью».
– С выводами все выглядит намного сложнее.
– Так считает командующий флотом?
– Так складывается политическая обстановка. Но не будем углубляться в политику, а попробуем взглянуть на ситуацию солдатскими глазами. – Коржевский артистично заложил ногу за ногу и покровительственно улыбнулся. – Адмирал, конечно, молчал, а вот местные командиры не молчали и даже не тушевались.
– Потому что понимали: завтра спрос будет с них, – заметил Жуков. – Причем за все: и за целостность территории, и за судьбу кораблей флота и армейских подразделений.
– И за просчеты командования. Вы правы: они это понимают. На многих участках тот, чужой, берег реки просматривается на километры, особенно с вышек, так что пограничники и моряки-дунайцы буквально тыкали нас носами в новые артиллерийские позиции румын, в скопление армейских обозов и в свежие линии окопов. Причем как вдоль Дуная, так и вдоль всего Прута. Вверх по Пруту мы, естественно, не поднимались, но пограничникам можно верить.
– Уж кому-кому, а пограничникам… – развел руками контр-адмирал.
В ту же минуту ожил телефон и адъютант сообщил, что в приемной появился капитан береговой службы Гродов, о прибытии которого командующий военно-морской базой просил доложить.
– Хотите познакомиться с капитаном Гродовым?
– С Гродовым? – поморщился Коржевский. – Кто такой? Почему не знаю и даже не слышал о таковом?
– Будущий командир восточной, 400-й береговой стационарной батареи, с которой вашим судам придется взаимодействовать.
– То есть это не флотский капитан, а всего лишь командир береговой батареи? – с легким разочарованием уточнил комендант. – Тогда понятно.
Пока Гродов докладывал о прибытии для дальнейшего прохождения службы и рассказывал о своем недолгом армейском пути, контр-адмирал Жуков и капитан первого ранга Коржевский с интересом рассматривали его. Перед ними стоял рослый, широкоплечий человек, весь вид которого, его речь, его поведение – свидетельствовали о недюжинной физической силе и твердости воли.
– Вам уже, наверное, сообщили, что орудия батареи обладают особыми характеристиками? – спросил командующий военно-морской базой, после того как представил ему коменданта Северо-западного района Черноморского флота.
– В общих чертах, товарищ контр-адмирал. Как только прибуду на батарею, сразу же изучу все, что с ней связано. Впрочем, я уже служил на дальнобойных батареях.
– Это были «не те» батареи, капитан.
– Они в принципе «не те», – поддержал контр-адмирала Коржевский. – Вы поймете это сразу же, как только окажетесь в расположении. Кстати, во время учений вам нужно будет внимательно пройтись по всем пристрелянным ориентирам и квадратам,
Речь идет о вице-адмирале Филиппе Октябрьском, который с марта 1939-го по апрель 1943 года являлся командующим Черноморским флотом. Кстати, до 1924 года он числился в составе флота под скромной фамилией Иванов, но затем решил сменить ее на более соответствующую духу советского времени фамилию Октябрьский.
