верьте, хотите нет, но я когда-то изучала программирование.
– Хреновый из тебя был программист, – бурчит Гровер.
– Что правда, то правда, – соглашается Леа. – Вылетела бы после первого же семестра. Спасибо, Гровер выручил. У меня было хорошо с математикой, вот родители и твердили, чтобы поступала туда. Ну, я и поступила. Глупая была идея. Только зря год потратила.
Беру пинту. Чем дольше гляжу на этого Уитстона, тем больше прихожу к выводу, что, если Бог все-таки есть, Он, видно, любитель шуточек в садистском стиле. Хорошо, хоть «Крепкого Джека» не лишил.
– А потом что делали? – спросил я.
– Университет бросила. Поступила в театр импровизаций. Но ничего из этого не вышло. Мне надо заранее знать, что говорить, тогда я могу подготовиться и все сделать правильно. А эти импровизации – русская рулетка какая-то. Потом играла в двух маленьких труппах, и вот там мне понравилось. Только что с гастролей вернулась, пока работы нет. Правда, скоро у меня прослушивание для рекламы!
Гровер фыркает:
– Хороша работа – сумки для сэндвичей рекламировать.
Безумно хочется ему врезать, но ограничиваюсь убийственным взглядом. Если бы глазами можно было обжигать, с него бы уже кожа слезла. Поднимаю кружку.
– Поздравляю! За успешное прослушивание!
Остальные радостно присоединяются. Леа застенчиво улыбается и повторяет: «За успешное прослушивание».
О боже! Боюсь, у меня серьезные проблемы.
Глава 5
В воскресенье меня подменяет Данте, так что я весь день предоставлен сам себе. Одинокого человека большое количество свободного времени пугает. Хуже всего завтрак, обед и ужин. Ненавижу есть один. Не знаю почему, но при одной мысли о том, чтобы готовить самому себе, а потом сидеть на крошечной кухне и машинально отправлять ложку в рот, депрессия начинается.
Под влиянием момента решаю, что торчать дома и делать генеральную уборку – не вариант. Вместо этого отправляюсь в Художественную галерею Онтарио и провожу очень приятный, пусть и несколько утомительный день, осматривая постоянную экспозицию и фотовыставку Робера Дуано – последнюю за отдельную плату. Музеи и галереи чем-то похожи на книжные магазины – здесь так же тихо и спокойно. Вроде находишься среди людей, но разговор поддерживать не надо. В этом смысле музеи – прямая противоположность вечеринок и клубов. Я не против вечеринок – при условии, что знаком с большей частью приглашенных, – а вот клубы не люблю. Танцевать не умею, орать людям в уши не люблю, а как подступиться к незнакомой женщине, понятия не имею.
После галереи иду в «Энрико» и беру обед навынос. Этот итальянский ресторан – мое любимое место для свиданий, но одному тут есть некомфортно. Сидеть за столиком в окружении парочек – значит вносить в атмосферу заведения диссонанс. Все равно что явиться к зубному врачу в плавках. По дороге домой покупаю вино, «Вальполичелла Рипассо» – то, что надо к цыпленку «Пармезан». Собираюсь употребить оба продукта, сидя на диване за просмотром
