неловкость.
– Как скажешь, – Нелли поднялась. – Но знай: ты всегда можешь на меня положиться. Если что-то потребуется…
– Конечно, Нелли. Обязательно. Не переживай.
– …ты всегда можешь обратиться ко мне. Неважно, что тебе будет нужно: помощь, разговор…
– Спасибо, Нелли. У меня все хорошо. Поводов для волнения нет. Я пойду. Прости за хлопоты, – и, взглянув напоследок на чай, так и не выпитый и теперь остывший, поспешила покинуть кабинет.
Выйдя в зал, по дороге к выходу, она ненадолго остановилась у стойки, желая попрощаться с недовольным Дмитрием: им не удалось нормально поговорить.
– Еще увидимся, – заверила бармена, когда открылась входная дверь, пропуская в помещение высокого мужчину. Пропуская в помещение Александра.
В висках застучало, ноги подкосило. Предчувствие неизбежно надвигающейся опасности завладело всем существом. Он шел прямиком на нее.
– Сомнений не осталось, враги по всему городу.
Неизвестно откуда нашла в себе силы и заглянула ему в глаза. И с облегчением поняла: он говорит не с ней. Александр говорит не с Ликерией. И смотрит мимо нее: он смотрит на Нелли, на приятную шатенку, которая встала около нее. И направляется соответственно к ней.
В этот миг увидела еще одного мужчину, с виду не менее опасного и ей незнакомого. Шатен мелькнул за приятельской спиной. А за ним и третьего, проходящего в двери…
Она для чего-то потянулась к шее. Для чего? Теперь не знала. Скорее, кофта давила, сжимала горло, поскольку панически стало трудно дышать: сознание разлеталось в щепки. Ликерия смотрела на Него.
В темной кожаной куртке, облегающей стройное тело, источая энергию напора…
Как итог онемело тело: шевелиться она не могла. Промычать что-то внятное тоже. Единственное, могла наблюдать: как отпускает двери, проходит вперед, останавливается. Останавливается, так как видит ее. Как же быстро он ее замечает.
Она, верно, спит, жалко корчась в бреду. Мучают тени, воспалено сознание.
Он не двигается, прямо как она. И смотрит на нее безотрывно. И если Ликерия – парализована страхом, то кошмар из прошлого явно напряжен. Напряжением потрескивает мускулистая плоть, накал источает острый взгляд. До нее долетают жгучие искры.
Поскольку помнит: помнит то, что должен забыть. Память отражается в глазах.
Благодаря ему Ликерия жива. Благодаря ему ей видится всякое, то, от чего не удается убежать. Темные волосы спадают на лицо, очерчивают скулы, подчеркивают взгляд. Как же пристально он все-таки смотрит. Остро, резко, пронизывающе, обещая расплату за каждый вздох.
А после взгляд опускается к губам. Всего на мгновенье, но его хватает: они горят, пульсируют пламенем, она ощущает каждый толчок. Поскольку память хранят и они. Хотя Ликерия того не желает. И Он понимает, что она вспоминает: Ликерия видит в потемневших глазах. Они сужаются и в следующий миг, на какое-то
