чтобы подали его колесницу. Его глаза задержались на ожидающих экипажах. Сколько из них вернутся в свои города с решительными и отважными седоками? А сколько отвезут малодушных и слабых духом, готовых пасть на колени, едва царь персов покажет из-за горизонта свою бороду?
Из отбрасываемой лестницей тени вышел человек. Леонид мельком взглянул на него, приняв за еще одного раба, присматривающего за колесницами.
И внезапно напрягся.
– Агафон!
Туника Агафона была покрыта пылью. Его лицо, руки и ноги были испещрены шрамами, оставшимися от пыток, и улыбка, которой он встретил царя, сменилась искривленной и болезненной гримасой.
Они обнялись, и хотя Агафон не вздрогнул, Леонид ощутил, как тот напрягся даже при таком легком контакте.
– Я был почетным гостем персидского царя, – язвительно объяснил Агафон.
– И ты сбежал?
– Он дал мне коня, чтобы я приехал сюда и напугал греков своим рассказом. Вот почему я не стал заходить в зал собраний. Я плохой лжец.
Леонид смотрел мимо Агафона на скалу Акрокоринфа, высящуюся на заднем плане и несущую гордую ношу Акрополя. Который вскоре будет разграблен и разрушен?
Он произнес:
– Дела действительно плохи?
– Я считал их в течение трех дней, – ответил Агафон, – и сбился со счета. А они продолжали идти и идти, выпивая реки досуха и оставляя позади себя пустошь. Ночью костры в их лагере были столь же неисчислимы, как звезды на небе.
– Когда я был мальчиком, мне очень хотелось достать до звезд копьем, – сказал Леонид.
Его колесницу подогнали к лестнице. Леонид взошел на нее и сжал вожжи. Потом посмотрел через плечо и властно кивнул головой.
Агафон прыгнул в колесницу позади него. Царь щелкнул плетью, и колесница унеслась прочь в облаке пыли.
Вскоре Коринф остался позади, Леонид продолжал гнать лошадей по ведущим домой каменистым дорогам. Сердцем он чувствовал, что избрал неправильное направление. Ему следовало спешить навстречу персам, а не удаляться от них.
Покоробленные сучковатые стволы оливковых деревьев рассыпались по горному склону, словно сгорбленные старики, спешащие укрыться от солнца. Вдалеке громыхала пробирающаяся по извилистой дороге запряженная парой быков повозка. Со всех сторон нахлынули краски и звуки деревенского пейзажа, который хотел мира, хотел спокойно жить своими ежедневными заботами, не желая осознавать присутствие тяжелой тучи, нависшей над Фессалией.
Леонид утер пот со лба.
– Ты видел изгнанника Демарата в лагере персов?
– Нет. Мне показали много того, о чем я должен был рассказать грекам, Демарата мне не показывали.
Колесницу сильно швырнуло в сторону, Агафон прижался к борту, сощурив глаза, защищая их от колючих пылинок. – Хотя я пообщался с Кириллом.
– С Кириллом – отцом Теусера?
– Именно так.
