дислокации.
Торопитесь, полк уходит через два часа».
А затем запрыгнул лихо
На коня горячего.
В серебре туманной дали след его простыл.
Никого. Всё было тихо
Вокруг дома спящего,
И, как ангелы, парили на церквях кресты.
Первый луч от солнца встретил
Купол позолоченный,
Знаменуя силу духа, торжество добра.
Бог в душе, хоть храм в запрете,
Вера с червоточиной,
Повезло друзьям, дожили нынче до утра.
Им собраться надо быстро,
Воду пить рассольную.
Конармейцам для сражений нужен трезвый ум.
Вот бы взять и позабыться,
Ночь забыть бессонную.
Побеждать – так головою, а не наобум.
Поутру они скакали
В штаб по приказанию,
Их бригаду отправляли добивать Махно.
Резвый зюйд крушил о скалы
Судно мироздания.
Тем, кто выплыл из пучины, было всё равно.
Кипарисы вдоль дороги
Как телохранители.
Заслонить собою могут, спрятать и спасти.
Ощущение тревоги —
Мира нет в обители.
Враг не дремлет, затаился снова на пути.
От знакомого штабиста
По германской – взводного —
Есаул, корнет, поручик получили весть:
Застрелили особиста,
Зверя подколодного.
Значит, Бог и справедливость в жизни всё же есть.
Он считался рангом старше
Политуправления
И в ту ночь, напившись пьяным, к бабам приставал.
Домогался к комиссарше,
Целовал колени ей.
Женский маузер отбросил гада наповал.
Вот ведь как всё обернулось:
Будто бы по лезвию
Между будущим и прошлым им пришлось идти.
Зло шло к ним, но разминулось
И пришло к возмездию.
Видит бог, за ними правда в выборе пути.
Им потом ещё придётся
Пережить репрессии,
Халкин-Гол, Хасан, на финской тяготы невзгод.
Когда враг к Москве прорвётся —
Отражать агрессию
В сорок первом, чтобы встретить сорок пятый год.
На германской, на Гражданской
Воевали соколы.
Под огнём себя сжигали, думали, не зря.
Их сердца, как сердце Данко,
В пламенности сотканы.
Кровь людская не водица – алая заря.
Есаул, корнет, поручик —
Господа вашбродия,
Командиры красные, махновские чины.
Им судьба в награду вручит
Крест и вязь надгробия:
