и позавтракать как следует. Светлана пошла на кухню и поставила вариться гречку. Гречка со сливочным маслом и сахаром – очень вкусно, а пока каша варится, она занялась мамой. Сменить и помыть контейнеры, ввести лекарства, а потом нужно было обработать маму губкой со специальным мылом и перевернуть набок. Света всё знала и всё умела делать, не хуже любой сиделки, что у них работали. Она делала это уже много раз.
***
Поведение папы её не очень удивило, не удивила её и его вполне резонный вопрос:
– Светка, а ты что не ешь?
– Я уже поела, па… Рано встала. А сейчас прибраться хотела. – отвечала девочка, держа в руках мокрую тряпку.
– Ну посиди со мною хоть пять минут, – просит отец.
Светлана бросает тряпку в раковину и садится за стол с отцом, потом встаёт, ставит чайник на газ, и снова садится.
– А ты перчатки эти совсем теперь не снимаешь? – спрашивает папа. Он тоже любит гречневую кашу, но сейчас он ест её без аппетита, даже нехотя.
– Почему? – Света настораживается. Ей этот разговор и, главное, тон отца, не очень нравится. – Снимаю, когда ничего не делаю или когда спать ложусь. А что, па?
– Ничего, – он набирает каши в ложку, но не отправляет её в рот. Держит на весу. – Просто странно. Раньше ты перчатки не носила.
– Раньше? – Света всё-таки не была дурой, хоть и училась неважно. – Так раньше у нес денег на перчатки не было.
Ответ логичный, но отца он, кажется, не устраивает.
– А ну-ка сними их, – вдруг говорит он.
– Снять? – Светлане становится не по себе. Под левой перчаткой два чёрных пальца, они здоровые, они прекрасно работают, сгибаются, разгибаются, они подают ей сигнал тревоги, когда это необходимо, но они чёрные, страшные, нечеловеческие. Что скажет папа, когда их увидит? Она не знает. Люди, наверное, не все такие, как Влад, они шарахаться будут. И поэтому она не хочет, чтобы пальцы кто-нибудь видел, и теперь не знает, что сказать отцу по поводу этих пальцев. Сказать, что прикоснулась ими к призраку во сне?
«Да, пап. Поверь мне. К призраку! Во сне! А врачи ничего в этом не понимают».
И если сказать папе, что сон – это не шутка, что она из этого сна приносит монеты, которое так выручают семью, он точно ей не поверит, сочтёт её ненормальной. Девочка этого не хочет, она не хочет погружать папу в весь этот бред и мрак. После её рассказов отец просто отправит её в сумасшедший дом, как делали родители Анны-Луизы. Хотя бы чтобы проверить свою единственную дочь.
«Придётся что-то ему сказать, только вот что?». А пока ещё не придумала, Света со шлепком стягивает перчатку с правой руки, она чиста, на ней все пальцы нормальные. Девочка спокойно протягивает отцу перчатку: тебе нужна перчатка, папа, держи. Она протягивает ему перчатку так, чтобы он, не дай бог, не увидел, что её ладони все в свежих ссадинах, которые оставил злобный жук.
Но отец её не взял, он поглядел на чёрный кусок латекса,
