огда». Вот, намного лучше. Так-так, дальше…
Бормоча себе под нос около получаса, он всё-таки закончил тщательную работу над посланием. Через несколько минут в дверь постучал почтальон. Дверь отворилась. Почтальон представлял из себя низкого длинноносого карлика. Его глаза сверкнули при виде письма, и он протянул впёред короткую ручку.
– Ты как раз вовремя. Я закончил писать, – сообщил уставший Отис, протягивая свой труд.
– Да-да, – проворчал карлик. – Угостил бы чем, путь-то не близкий.
– Секунду, – Отис скрылся в глубине домика. Что-то закряхтело, опрокинулось и притихло.
– Вот, держи, – вручил он карлику нечто похожее на булочку с корицей или пеплом. – Сам пёк.
Поморщившись, почтальон поблагодарил приятеля за угощение и удалился. «Ну и глаза у него, прямо в душу смотрит! Ещё зелёные такие, как тина. Брр! Лучше самому относить письма», – подумал Отис. Дверь захлопнулась, и он вновь погрузился в кресло, а вместе с ним и в раздумья. Думал он о тех, кому предназначалась отправленная телеграмма. То было его семейство, проживающее в лесу, до которого идти не близко, но и не далеко. Родители Отиса построили небольшой уютный домик на окраине лесной чащи. Перед домом росла поляна с посаженными цветами, кустами ягод и орехов. Две сестры Отиса, младшая и старшая, каждая занимались своим делом. Старшая имела талант к мастерству, изобретению всевозможных безделушек или нужных вещиц: корзинок, занавесок, ковриков, украшений, деревянных фигурок. Иногда даже шила одежду. Младшая сестра любила рисование, воплощая картины лесной жизни в своих миниатюрах. Изобретательство и художественный талант почитали среди лесного народа.
Как же вышло, что Отис оказался посреди поля один в собственном доме, не отличаясь яркими способностями? Раньше всё семейство обитало на Лунных Полях, там, где Отис находился один в нынешнее время. Не всегда поля стояли столь пустынными и обособленными. Множество маленьких семейств строили жилища по соседству, вели хозяйство, гуляли на реку и в лес. Года летели, сменялись целые поколения. Но однажды пришли перемены. Люди представляли главную опасность для маленьких существ и вызывали опасения будучи попросту упомянутыми. Хоть поля и располагались вдали от так называемой цивиллизации, широкая людская нога оставила след и на них. Менялся мир, принесший странных великанов, разворовывающих земли маленького народа, затем бесследно пропадающих, оставляя после себя лишь горы мусора. В дальнюю часть поля гиганты долго не вторгались, однако их прихода избежать было нельзя. Собирали пшеницу, косили траву, иногда рубили многовековые деревья. С печальным и смиренным треском падали они к ногам чужаков, вторгшихся в их мирное царство. После вторжения, хоть и не длительного, многие твёрдо решили покинуть Поля и переместиться в лесные края. Теперь они казались безопаснее, чем прежде. Отис, не желая поддаваться всеобщему настроению к переменам, продолжал ухаживать за семейным домом и садом, а рядышком пристроил свой личный домик. В просторных комнатах семейного жилища ему становилось неуютно. Шагать до леса не было чересчур близко, так что у Отиса сложилась привычка время от времени отправлять весточку родным. С радостью родители отвечали сыну, в каждом ответе приглашая его наконец переселиться к ним. И как можно мягче в каждом ответе Отис отказывал, с вежливостью и участием сообщая, что дом его всегда будет на Лунных Полях.
Все эти мысли проносились в голове Отиса. Он задремал.
Облака сгущались во внушительные тёмно-серые тучи. О стены домика бился ветер, прилетевший издалека, шумел колосьями и кустарниками, медленно пробираясь к лесу. Штормовой порыв, ворвавшийся сквозь открытое окошко, разбудил Отиса. Подскочив, он заметался из угла в угол, подхватывая с пола разлетевшиеся бумаги. С грохотом падали банки с кореньями, сухими листьями и другими бесполезностями. Отис собирал их на протяжении нескольких лет, но они лишь пылились на полках. По крыше застучали капли дождя, поначалу робко, затем атакуя всё, на что приземлялись. Шторм окутал Лунные Поля. Отис поёжился, похолодало. Взгляд его упал на шкаф. Распахнутые дверцы выпустили клубок пыли. Закашлявшись на минуту-другую, Отис вызволил из таинственной темноты пару предметов одежды. На свет показалась короткая соломенная курточка пожелтевшего цвета. Вторыми Отис достал штаны, тёплые, связанные из какой-то шерсти, в сочетании с несколькими заплатками. Следом выставил главные атрибуты – любимые деревянные башмачки. Из всего гардероба смотрелись они наиболее достойно, начищенные, будто новые. «Разжечь камин?» – подумал Отис. В доме отсутствовали сухие ветви. «Идти за ветками сейчас кажется безрассудством». Щёлкнув пальцами и закивав самому себе, он взял зелёную шапку. Сотканная из мха, она согревала в холод. В погоду потеплее Отис надевал шапку из жёлудя. Несмотря на нелепый вид, свои функции головные уборы выполняли отлично.
Долго Отис смотрел в зеркало. Ответно на него глядел любопытными глазами полутушканчик, полуэльф. «Как глупо, – произнёс он вслух. – Уши большие, глаза маленькие, и нос от тушканчика достался». Лицо Отиса приняло хмурое выражение. Из задумчивости
