человека. Подошел, протянул гостю руку, поцеловал его, – проходи, дорогой. За животное не переживай, мои дети его сейчас напоют и накормят, – Шараха усадили за стол, налили ему стакан холодного вина, а в тарелку положили горячей мамалыги. – Вот сейчас я вошел в тот дом, – подумал про себя Шарах и принялся трапезничать.
Наутро Шарах проснулся ни свет ни заря. Дома все спали.
– Эх, городские! Могут позволить себе поспать, – шепотом, чтобы никого не разбудить пробормотал гость и вышел во двор. В благодарность за вчерашний приют Шарах отстегнул повозку полную деревенскими гостинцами и со словами: «Так я еще быстрее доберусь» – помчался в сторону границы с Россией. Под вечер Шарах наконец прибыл на место назначения. Границу он видел впервые. Когда он в последний раз был здесь, границ не было – все жили в одной стране, в Советском союзе.
Разгар курортного сезона. Толпы приезжих отдыхающих стояли на подступах к проверяющим кабинкам, желая поскорее вернуться домой. Шарах, взглянув на километровую очередь, глубоко вздохнул и встал в самый конец.
Прошло два часа…
Шарах не то чтобы сдвинулся вперед, напротив, отошел на несколько метров назад. Дело в том, что в силу своего воспитания он пропускал вперед всех женщин и детей. Только лишь поздней ночью Шарах смог дойти до пункта проверки документов.
– Вечер добрый! Меня зовут Шарах.
– Очень приятно. Предъявите паспорт, пожалуйста, – в ответ, донеся грубоватый голос.
– Я не имею паспорта. Поймите у моего друга свадьба. Мне срочно надо попасть в Россию, чтобы пригласить Ивана Иванова. Кстати я не один, я на лошади, она там ждет. С ней в очереди стоять было неудобно.
Только Шарах договорил, как мужчина в кабинке нажал на красную кнопку, и к дедушке в черкеске, папахе и с ножом на поясе подбежала вооруженная охрана.
– Пройдемте, пожалуйста, с нами для выяснения вашей личности, – сказал пограничник.
– Говорю же вам, меня зовут Шарах. Я ищу Ивана Иванова! Мне надо его на свадьбу пригласить!
– Проведите его в кабинет! Заодно и Ивана найдем, – засмеялся глава смены. А Шарах не углядел в словах иронии, доверившись, проследовал за ним.
– Пока поместите его сюда! – начальник указал на камеру, в которой сидел один человек. Решетка открылась, только Шарах вошел, как сразу же за его спиной раздался стук железа об железо. Ничего не понимающий старик присел на дощечку, ему сразу же стало не по себе. Он ощутил, как вмиг его лишили самого дорогого, его лишили свободы. Пускай ненадолго, на несколько минут, до выяснения личности и обстоятельств, не суть, факт оставался фактом. И как он не пытался себя разубедить, что скоро все кончится, что это недоразумение, душа его ныла, с глаз потекли слезы, сердце громко забилось, в надежде, что кто-то услышит его учащенные удары и придет на помощь. Шарах встал. Как сразу же все помутнело перед ним, ноги подкосились, благо сосед по месту заключения поймать успел, чем спас его
