о статусе их отношений, но теперь именовала его «мой любовник». Рамазан тяжело вздыхал и не решался расставить все точки над i.
– Кто ж знал, что так получится, – сокрушенно покачала головой Татьяна.
А получилось вот как. Не вмешиваясь семь лет, мама Рамазана Римма Амировна, решила все-таки посмотреть, что ж там за Таня такая.
Римма Амировна была женщина властная, немного суровая. Обычно слегка нахмурившаяся. Она всей душой любила своих детей и желала им счастья. Правда такого счастья, как понимала его она сама. А русская жена в это понимание совсем не входила. Не то, чтобы она плохо относилась к русским, но справедливо считала, что дружить и брататься можно сколько угодно, а вот семью нужно строить со своими. Мышки с мышками. Кошечки с кошечками. Сначала она думала, что ее мальчик просто развлекается. Потом поговорила с сыном и взяла с него обещание не жениться на русской. Время шло, ее мальчику было давно за тридцать и ей хотелось внуков. А Рамазан все не женился. Женщина долго размышляла и решила, что счастье сына важнее. Не сказав ничего ему, она приехала в город и отправилась прямиком к гипотетической невестке.
Был выходной, Таня была дома. Открыв дверь, она удивленно замерла, узнав женщину, хоть они и не были знакомы лично.
– Вижу, узнала, войти-то можно? – высокомерно спросила Римма.
– Да- да, конечно, проходите, кофе? – засуетилась Таня.
Таня накрывала на стол, Римма разглядывала Таню. Девушка была одета в микроскопические шорты и тоненькую маечку на лямочках, под которой не было бюстгальтера.
Она поставила на стол кофе и собиралась сесть, когда будущая свекровь сурово заметила:
– Для начала пойди, оденься. У меня нет ни малейшего желания сидеть за столом с проституткой.
Черт его знает почему, но слово «проститутка», сказанное в ее адрес, действовало на Таню как красная тряпка на быка. Она приходила в ярость моментально и переставала себя контролировать. Вот и сейчас, Таня взяла обратно в руки чашку с только что сваренным кофе и швырнула ее в раковину.
– А ты и не будешь, – ответила она женщине, – пошла вон из моего дома!
Женщина онемела, поджала губы и встала.
– Сама проститутка! – рыкнула Таня и закрыла дверь перед носом у обалдевшей женщины.
Я выпучила глаза и посмотрела на подружку.
– То есть, ты выгнала мать Рамазана из дома?! Тань, ну ты даешь, – покачала я головой. Танька превзошла саму себя.
Мы замолчали. Добивать подругу осуждением я не хотела, девушка она была неглупая, хоть и взбалмошная, и что натворила, прекрасно понимала сама.
– С тех пор и не общались? – спросила я у нее.
Она кивнула.
– Я хотела позвонить, объяснить, но так и не собралась. Что тут объяснишь? Я бы не стала слушать.
Она вяло ковыряла пасту, я тоже решила заняться едой.
– А конкурс тебе
