родной страны. Наказания и награды отвешивал по справедливости.
Приговор британскому нефтяному инженеру
Любого либерала спроси – что такое 1938 год? Правильно. Жуткие репрессии, ненасытный тиран Сталин и прочий малый джентльменский набор. Показал иностранцу дорогу к Большому театру – добро пожаловать к стенке. Всех поголовно объявляли шпионами и вредителями. Разве не так?
И всё бы хорошо, но упрямая история никак не хочет поддакивать либералам. Вот, к примеру, как вождь лично нарушил Советские законы и спас иностранного "интервента" Гровера. В жестоком 1938 году, напомню!
Был такой британский специалист-нефтяник Брайан Гровер. Занимался передовыми технологиями на Родине, но Великая Депрессия оставила его, как и многих, без работы и средств выживать.
А вот Советская Россия, назло капиталистическому миру, отчего-то в депрессию впадать отказывалась. Напротив, наша промышленность росла невиданными в мире темпами.
Гровер приезжает в Советский Союз и работает инженером на Грозненских нефтяных месторождениях. Как раз внедряется новое оборудование.
Там Гровер и прославится. На одной из скважин произошел взрыв попутного газа, из земли поднялся мощный факел высотой с многоэтажный дом.
Промедление или неправильные действия могли привести к большой беде. Но Гроверу удалось вместе с рабочими всё сделать правильно. Авария была успешно ликвидирована.
Во время очередной поездки в столицу, на концерте в Большом театре Гровер знакомится с медсестрой Еленой Голиус. Возник роман, вскоре Елена и Брайан поженились.
Брайан был вынужден вернуться на Родину, а вот обратно в Союз приехать за женой уже не удалось. Не могла получить разрешение на выезд и Елена, международная обстановка в середине тридцатых очень обострилась.
Тогда Гровер решается на отчаянный поступок. За пару месяцев он выучивается пилотировать легкий самолёт.
На последние сбережения приобретает ветхий летающий агрегат и через Стокгольм и финский залив пересекает Советскую границу. Полет изначально был сумасбродным, летел без радионавигации, по карте из старого учебника географии.
Еще и самолет оказался не слишком пригодным к русским холодам. Инженеру приходилось то и дело отогревать приборы кипятком из термофляжки.
До Москвы, конечно же, Брайан не долетел. Где-то под Тверью (тогда Калинином) топливо вышло. Пришлось садиться у какой-то деревушки.
Разумеется, нарушитель границы оказался под арестом. По закону ему полагалось десять лет в лагерях.
История дошла до товарища Сталина. Тот рассудил просто – человек, может и эксцентричен, но не шпион и не враг. Да и для нашей нефтяной промышленности сделал немало.
Закон, конечно, нарушать нельзя. Раз виноват, суд отменить невозможно. Нужно "подойти творчески".
В итоге вместо десяти лет инженер получил по особой статье всего
