забором асфальтного цвета. Вход через ворота, адекватных размеров, но очень плотный по толщине из прочного металла, при желании даже я могла бы залезть на него, так как он состоял из каких-то железных выступов. Двор базы в разы больше, соток двести или может пятьсот даже, где он заканчивался, зрение не могло уловить из-за наступившей ночной темноты. Нас затолкали в первую из десяти дверей ангара. Еле-еле горящая в дальнем углу комнаты лампа напоминала сарай в деревне. Комната с одной входной дверью и дверью соединяющая следующий вход ангара изнутри. Нас закрыли и предупредили:
– Хотите жить молчите и не звука – сами они тоже говорили почему-то очень тихо почти шепотом. Я обняла двух девочек, прижала их к себе. Разодранные платьице девочки постарше стало ее смущать, и я поняла, что к ней возвращается сознание. Я осторожно нагнулась и спросила шепотом ее имя. Она ответила тоже шепотом:
– Яра.
Ярослава на свой подростковый возраст была достаточно рослой и болезненно худенькой девочкой. Бледная кожа лица и тела, светлые ресницы и брови, серые глаза и белые волосы говорили о принадлежности девочки к людям альбиносам7.
Вторая девочка стояла как вкопанная, крепко сжимая мне руку, но тоже сказала свое имя:
– А меня Лиза.
Елизавета в отличие от Яры имела еще притягивающий детский облик. Пшеничные волосы, голубые глазки. Картошечкой маленький носик весь в канапушках был очень к лицу. Отсутствие передних молочных зубов придавали ощущение взбалованного ребенка. Жеманничество и капризность проглядывалось в ее поведении. Мы отошли в самый дальний угол комнаты находящийся от двери и сели на пол. Тридцать восемь грязных в оборванной одежде в крови и саже людей и два ребенка непонимающих, что происходит, смотрели друг на друга в надежде понять хоть что-то. У большинства несчастных людей, память так и не вернулась, а сознание было без единой мысли. В какой-то момент я задремала, и мне даже приснился сон, конечно далеко не прекрасный, он не отличался от яви, это был кошмар.
Я в маленькой комнате маленького бревенчатого деревенского домика. Комната довольно стара и темна для полного описания. Два окна между ними, темный комод с большим зеркалом в виде прямоугольника. На зеркало накинут теплый шерстяной платок синего цвета, но не покрыт полностью, как это делают в доме, когда кто-то умирает. Кровать с железной прогибающейся сеткой, заправленная темно-синим покрывалом. Деревянный стул коричневого цвета с круглым сиденьем и полукруглой спинкой, очень старый и выкрашен на несколько раз. И больше ничего никаких предметов и никаких элементов, как будто замыто остальное и только есть это видение. Во сне это просто комната, в которую я вошла и увидела себя в зеркале. Мое отражение меня поразило. Я долго не могла прийти в себя, мое дыхание было затруднено и перехватывало горло так, что я не могла и вымолвить и слова. Это была я, но я не могла разглядеть себя, я просто ощущала
Люди с необычайно светлой кожей и волосами
