style="font-size:15px;"> Или автомобильной аварии.
Или сработавшей подушки безопасности.
Сделав дюжину фотографий, Том послал их самому себе на почту. После чего спрятал телефон в карман.
– Я… мне кажется… в данных обстоятельствах… – Лорен уже не говорила как командир; ее голос дрожал. – Когда папа выглядит таким старым… таким беспомощным… мне кажется, это нехорошо.
– Ладно. Извини.
– Ты же знаешь, какой он чувствительный, какой тщеславный…
– Эти фотографии никто не увидит, обещаю.
– Тогда зачем снимать?
– Для архива. Для себя.
Он уже успел обсудить ситуацию с Мортоном Капланом.
Мол, есть основания подозревать, что отцовские увечья не являются следствием сдетонировавшей подушки безопасности или автомобильной аварии.
– Я не исключаю, что это электрошокеры.
– Электрошокеры? То есть полиция?
– Да. Не исключаю.
Каплан не отреагировал так, как можно было ожидать от приятеля Уайти Маккларена.
Даже после того, как Том показал фотографии в айфоне, у доктора оставались сомнения.
– Но зачем? Зачем полицейским проделывать такое с пожилым человеком, у которого случился инсульт за рулем?
Пловец
Помогите. Дайте мне руку.
Умоляет. Он видит всех как в тумане.
А сам где-то на глубине, вроде акулы.
Кое-как передвигается. Ноги и руки налиты свинцом.
Их голоса до него слабо доносятся.
Говорить не может, гортань запаяна.
Конечности с трудом преодолевают липкую водную среду.
Он никогда не был хорошим пловцом. И дело уже не поправишь.
Но дышать кое-как пока удается.
В горле проделали дырочку и воткнули туда соломинку. Через нее воздух доходит до мозга, поддерживает в нем жизнь.
Ошибочка. Дырочка проделана в трахее. И в нее вводят какую-то жгучую кислоту.
В ноздри вставлены легкие пластиковые трубочки для подачи кислорода.
Катетер связан непосредственно с сердцем. Оно ритмично сокращается.
Они вскрыли его черепную коробку. Он слышал звуки дрели. Втягивал запахи паленой кости. Свисал лоскут кожи. Кровь с шумом втягивалась через соломинки.
Остается надеяться, что они полностью удалили из вен старую зараженную кровь. Всю ночь работают помпы, точно насосы в выгребной яме.
Бесконечная ночь. И дни воспринимаются так же.
Дикая усталость! Но сдаваться он не собирается…
Наконец (в очередной раз?) он всплывает почти к самой поверхности. Видит бурлящие слепящие буруны, сквозь которые он должен пробиться…
А по ту сторону – лица, голоса.
Уайти, дорогой!
Папа!
Вечеринка
– Мама
