Ластара, мне только их еще не хватало для полного счастья.
Я прочистила горло и небрежным тоном произнесла:
– Все равно не завидую той несчастной, которая однажды окажется окольцована тобой. Ты же ей мозг съешь.
– Мозг? Ой, нет, что ты. Я буду есть ее по-другому, – весело подмигнул Фьюри. – И я бы завидовал себе, будь на месте моей жены ты.
Я аж подавилась вишней от такого внезапного заявления, косточка попала не в то горло. Долго откашливалась, вытаращившись на смеющегося Фьюри, аж глаза заслезились.
– Очень смешно, – наконец произнесла я.
– Я разве сказал что-то смешное?
– А разве нет? Меня сложно назвать теоретической женой, которой можно завидовать.
– Ну как сказать. Твое умение целоваться я оценил по достоинству, – глубокомысленно произнес Фьюри. – А с какими-то неумениями легко разобраться при желании. В этом даже есть особое очарование – учить самому чему-то с нуля, наблюдать за развитием и вдвойне быть довольным, зная, что сам приложил к этому руку, ну и, хм, не только руку.
Исходила от него при этом некая непрошибаемая уверенность, которая одновременно бесила и восхищала меня.
Я шумно вдохнула носом воздух, не очень понимая, где начинается и заканчивается шутка. По выражению лица Фьюри сложно было понять эмоции, он умел сохранять абсолютно нейтральный внешний вид. Наверное, работал каким-нибудь дипломатом в Лакоре, не иначе. Уж больно выдержка у него была хороша. С такой непрошибаемой уверенностью и абсолютным внешним дзеном только в политику и идти. Во всяком случае, на месте лакорского императора – как там его, какой-то Родингер вроде? – я бы именно так и сделала и взяла Фьюри под свое императорское крылышко.
Ягоды вишни в меня больше не лезли: боялась услышать что-нибудь эдакое и подавиться еще раз. М-да, куда-то не туда у нас зашел обычный обед.
Хотя… Если подумать, то "обычным" наш обед можно было назвать с натяжкой. После пары стаканов огненного эля, например. Потому что студентку вроде меня и "контрабандного" лакорца в летних сандалиях, дорогущем шелковом халатике и яркой лекарской мантии, скрывающихся от стражников и сидящих за столиком уличного кафе, ну никак нельзя было назвать обычными.
Мы два очень странных человека, и разговоры у нас соответствующие. Что с нас взять?
– Где ты, а где я, – пробормотала я негромко, закидывая в рот голубику, она хоть без косточек. – Одна только сословная разница между нами чего стоит.
Фьюри широко заулыбался и мечтательно так произнес:
– Можно еще взять тебя в рабство, раз тебе не дает покоя наша сословная разница. Тогда все будет "как положено".
– В Лакоре нет рабства! – прыснула я от смеха.
– А я его популяризирую. Все ради тебя, о светлейшая рабыня!.. – пафосным голосом произнёс Фьюри, размахивая вилкой с наколотым на нее огурцом.
Я звонко рассмеялась, и моему смеху вторил Фьюри. Когда он так открыто
