вместе и топили в ближайшем водоеме.
Но в России, как мне представляется, ситуация будет еще страшнее и, что самое прискорбное, бунт бессмысленный и беспощадный, вроде пугачевщины, готовит отчасти, как и ранее во Франции, сама аристократия и само дворянство. Грустно осознавать – среди ее представителей много военных, которые как будто забыли, что принимали присягу на верность государю. Отсюда и давнее увлечение масонством и другими радикальными учениями словно какой-то невинной забавой.
17 апреля 1912 года
Пришел письменный ответ от морского агента в Англии и моего давнего знакомого капитана 1 ранга Льва Федоровича Кербера, – так по-русски называли Людвига Бернгардовича. Он прислал мне описания яхт, которые, по его мнению, вполне могут выдержать переход из туманного Альбиона на Черное море. В тот же день я купил билет на пароход в Лондон и через несколько дней отправился туда, а из него тут же выехал в Плимут, где внимательно осмотрел все представленные к продаже суденышки. Остановился на небольшой, но очень элегантной 42-футовой яхте лорда Дерби. Меня в ней привлекло все: крепкий корпус, массивные иллюминаторы, прекрасное парусное вооружение и замечательные ходовые качества. К тому же на ней имелся бензиновый двигатель американского производства мощностью 20 лошадиных сил. Немного, конечно, но для маневрирования в спокойной воде вполне достаточно. Хотя ее цена была несколько выше, чем я рассчитывал, но в конце концов она того стоила. Оформив покупку, я, по рекомендации Льва Федоровича, нанял экипаж в составе трех человек из опытных яхтсменов, которые должны были перегнать теперь уже мою яхту на Черное море. После завершения всех формальностей я отплыл обратно в Петербург.
15 сентября 1912 года
(Текст неразборчив. – Автор)… Здесь в Алупке, благодаря моей кузине графине Варваре Давыдовне Воронцовой-Дашковой (урожденной Орловой) я познакомился с ее свекровью графиней Елизаветой Андреевной Воронцовой-Дашковой (урожденной графиней Шуваловой), главой многочисленного семейства и женой известного на всю Россию наместника на Кавказе Ивана Илларионовича. Именно она после смерти своего брата графа Михаила Андреевича Шувалова стала владелицей знаменитого на всю Россию Воронцовского дворца. Надо сказать, хозяйкой она оказалась рачительной и твердой, недаром ее зять граф Дмитрий Сергеевич Шереметев с оттенком невольного уважения называл свою тещу «архиграфиней». Второй зять, граф Павел Павлович Шувалов, старался держаться от властолюбивой хозяйки как можно дальше, и его, конечно, можно понять. Еще бы, кроме имения, восемь детей и множество внуков требовали ее непрестанного внимания. Но решительный и жесткий характер Елизаветы Андреевны дисциплинировал всех ее домочадцев и позволял ей исправно исполнять свой долг.
К ее чести будет сказано, что без нее этот чудесный дворец и парк, скорее всего, оказались бы полностью заброшенными. Глухо говорили, что предыдущим
