у скинуть или и вовсе смотреть онлайн. Но в их медвежьем углу не было никакого интернета. А флешки… Марк считал, что они быстро теряются.
– Я рад, что ты предпочла меня этим гулянкам, – Марк появился на их излюбленном месте в своей обычной манере, с треском продираясь сквозь кусты и нещадно пыхтя.
Он был полноват, и по мнению Марины, являлся, как сестра сказала, «лохом педальным». Но Инга плевать хотела на ее мнение. Пускай вон со своим Вертихвостовым милуется. Фамилия-то под стать роже этого Сергея. Много Марина вообще понимает в мальчиках.
–Там мне нечего делать.
– Вожатая не будет искать?
– Не, – Инга помотала головой, слушая отдаленные «тыц-тыц» доносившиеся с танцплощадки около жилого корпуса, – я притворилась спящей, осталась у себя и сбежала потом через окно. А она на дискотеке с остальным пляшет.
– Везет, – протянул Марк, – мне своего «гражданина начальника» пришлось подкупать. Отдал ему коллекционное издание «Темного Рыцаря» с дополнительными материалами. Как от сердца оторвал.
– Где ты эти диски берешь?
– Отец в дорогу мне сумку доверху почти заполнил. Знает, что я кино люблю. А что проигрыватель надо было новый класть, а не старый с убитый батареей – не знает.
– Я удивлена, честно говоря, что твой проигрыватель вообще еще работает. Такая древность. Даже не ноут, а двд с экраном.
– Древность. Но что поделать. Если бы на него еще очередь не стояла, где я в самом конце, – вздыхает Марк, – законы общежития, что б их. И что отцу понадобилось меня сюда отправлять… Зато с тобой познакомился. И как тебе фильм?
Инга улыбается и начинает рассказ. Слово за слово, и, как всегда, они проводят не меньше часа просто общаясь. От последнего эпизода к предыдущим, к истории «Звездных войн» вообще, потом Марк сыплет какими-то фактами о кинематографе, а она просто кивает.
Они держатся за руки. И общаются. Даже не целуются – но Инга этого и не хочет. Ей двенадцать – еще успеется. Это Маринка пусть целуется – ей тринадцать, в ее возрасте уже пора. А у нее еще год. Марк ведь, как оказалось, из ее города, даже живет через квартал. Как закончится эта дурацкая смена – вернутся домой и нормально болтать будут, а не у костра украдкой.
«Ну а теперь – последний танец сегодняшней дискотеки!» – проревел диджей.
– Вот блин, мне пора, – разочарованно протягивает Марк, – я только с дискотеки отпросился, и все – на соннике надо быть как штык. И ведь «Бэтмена» же попросил… Жадюга.
– Ладно, увидимся. Держи, – Инга протягивает диск Марку.
– Не, у себя оставь, мне все равно перед сонником его деть некуда, а парни увидят – опять проигрыватель отберут, будут на сончасу смотреть, шуметь, а потом на меня все свалят. Пусть у тебя будет, завтра заберу. Все равно Захару неинтересно кино.
– Ты что мне никак своего друга не покажешь? Может, пообщались бы вместе? Если он на тебя похож, то будет что обсудить.
– Не хочет он, – Марк чуть пожимает плечами, – пацан хороший, только чудной. Сын нашей кухарки. Наверное тяжело ему так – мама вроде и рядом, а вроде и далеко, занята ведь все время.
– Ты его так скрываешь, словно и есть «Ночной Пионер».
Марк только рассмеялся.
– Это страшилки все для детей, Ин. Захар нормальный, вы наверняка поладите. Завтра предложу ему встретиться втроем, сама увидишь. И приноси диск в столовую утром, поменяемся, лады?
«Дискотека объявляется законченной!»
– Я побежал, Ин. Спасибо за компанию!
Быстрый, яркий, внезапный поцелуй в щеку. И стремительный побег сквозь кусты.
– И тебе спасибо, – Инга прикладывает на секунду ладонь к щеке.
Ну что ж, она все-таки не слишком маленькая, чтобы целоваться. Пусть и так. Для начала.
На соннике Маринка вовсю хихикает над чем-то в компании подруг. Ну и плевать. У нее этот Вертихвост, фьють – и улетит. А Марк… он – Марк. Они всего две недели знают друг друга, а кажется – целую вечность.
И он всегда будет рядом.
**
В столовой поутру Марка Инга не находит.
Он не сидит на своем месте в углу, не моет после еды руки в одиночестве, даже из его отряда ребята ни в кого не кидаются салфетками.
На обеде его тоже нет. Как и на ужине.
Инга набирается смелости и подходит к Анатолию, самому старшему из отряда Марка. Но он лишь отмахивается, словно не понимая, кого ищет Инга.
Как отмахивается на такой же вопрос и вожатый Марка, сухопарый подтянутый Давид.
Марк
