дел частник, подрабатывающий извозом. Ирина наклонилась к приоткрытой дверце, чтобы спросить у водителя, отвезет ли он ее на Бухарестскую улицу, в самый конец. В ответ водитель, не говоря ни слова, кивнул. Ирина села в машину, и они поехали.
Водитель на самом деле оказался молчаливым. Он повернул на Витебский проспект. Там почти отсутствовали светофоры, и поэтому можно было ехать значительно быстрее, чем на центральных улицах города. В этот вечерний непогожий час на Витебском проспекте было совсем немного машин. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, так как Витебский считался объездной, грузовой трассой, и поэтому основной поток транспорта здесь проходил лишь днем, в рабочие часы. Кроме того, на Витебском практически не было жилых домов, благодаря чему проспект в это время суток выглядел пустынным и безлюдным. Лишь немногочисленные фонари, тусклые в капельках моросящего дождя, освещали дорогу расплывчатым, неясным светом.
Сидя в салоне автомобиля рядом с шофером Ирина согрелась и почти задремала. На дорогу она не смотрела, мысли ее уплывали вдаль… Вдруг неожиданно она почувствовала резкий толчок вперед, услышала визг тормозов и боковым зрением увидела четкий силуэт черной кошки, которая одним прыжком промелькнула перед самым носом автомобиля и молниеносно умчалась куда-то вбок. Машину крутануло на одном месте, затем она осела на одну сторону, с металлическим скрежетом проехала, подпрыгивая, еще какое-то расстояние и уже на исходе тормозного пути слегка ударилась передом в столб освещения.
Судя по всему, у машины спустилось колесо. Видимо водитель старался объехать неожиданно возникшую перед ним кошку, и не желая давить бедное животное, сделал неудачный маневр, в результате которого машина попала в глубокую выбоину или крышку люка, прикрытую лужей.
К счастью, перед ударом о столб водитель успел сбросить скорость, поэтому ни он, ни его пассажирка внешне не пострадали. Однако правая передняя часть автомобиля была изрядно помята. В частности, правая фара была полностью разбита.
– О, ч-черт! – зло сказал водитель, выходя из машины.
Он добавил еще одну крепкую фразу, «по-русски» разрядив свои эмоции. После того, как водитель открыл рот, в машине отчетливо запахло перегаром.
«Э-э, да он пьян!», – подумала Ирина. «Как же я раньше этого не заметила!», – укоризненно сказала она самой себе. Видимо, от усталости она была настолько поглощена своими мыслями, что не обратила внимания на то, что водитель, что называется, «подшофе». Такая невнимательность была ей, в общем-то, несвойственна. Видимо, утомление, а также мрачная, неуютная осенняя погода сыграли свою роль, заставили ее целиком уйти в себя.
Ирина почувствовала боль и поняла, что ударилась. Поначалу из-за нахлынувших эмоций она ничего не ощутила, но теперь у нее заныло правое плечо, предплечье и локоть. Ноющая боль неприятно отдавала в запястье, и даже в мизинце как будто что-то покалывало. Судя по всему, ушиб был не слишком сильным, но синяки, скорее всего, будут.
Вдруг рядом затормозил какой-то автомобиль. Из него вышел высокий, крепкий мужчина и подошел к пострадавшей машине. Он наклонился к тому месту, где сидела Ирина и быстрым, внимательным взглядом осмотрел салон.
– Не могу ли я вам чем-нибудь помочь? – спросил он.
Ирина попробовала открыть дверцу. К счастью, та поддалась. Ирина, опираясь на руку мужчины, осторожно вышла из машины. Голова ее немного кружилась, ей было не по себе. Но, постояв пару минут, Ирина поняла, что в целом она чувствует себя довольно сносно. Могло быть и хуже.
Мужчина еще раз спросил, не нуждается ли она и водитель в помощи. Незадачливый шофер ответил, что с ним все в порядке, и что он, немного придя в себя, попытается поменять колесо, благо запаска у него есть. Затем, учитывая, что машина не получила серьезных повреждений и у нее слегка помят лишь передний бампер и фара, он попробует сдвинуться с места самостоятельно. Если машина сможет ехать, то он на малой скорости постарается добраться в гараж. Если же ничего не получится, и машина не двинется с места, то он позвонит своим друзьям, и те приедут и отбуксируют его на ремонт. Видно было по всему, что сейчас водитель больше всего хочет отделаться от своей пассажирки, свидетельницы его нетрезвого состояния. У него на лице было написано, что он был бы очень рад, если бы она каким-то образом исчезла из поля зрения.
Ирина стояла, молча. Она растерялась и плохо соображала, так как голова все еще продолжала кружиться.
Мужчина, на чью руку она опиралась, повернулся к ней и спросил:
– Как вы себя чувствуете? У вас все в порядке? Может быть, отвезти вас в травмпункт? У вас бледное лицо.
– Спасибо, не стоит. Мне кажется, я чувствую себя вполне сносно. Мне надо лишь немного придти в себя.
– Тогда, может быть, отвезти вас до дома?
– Буду вам очень благодарна.
