хотел встревать и ждал, когда сестре станет немного легче.
Чуть позже он всё же попробовал успокоить её.
– Маша, да не расстраивайся, это всего лишь оценка, родители тоже не будут ругаться, – увещевал он, но та не отпирала дверь.
Открыв окно в своей комнате, девочка с тоской посмотрела в него. Было начало весны и так хотелось прогуляться, но неудачи портили все настроение. Усевшись за свой стол, Маша захотела сделать домашнюю работу, но буквы не складывались в слова – размываемые слезами, которые всё ещё лила расстроенная девочка. Положив голову на руки, она продолжила так сидеть, думая, что она глупая и ни на что не способна.
В этот момент ей на голову легла чья-то лёгкая рука, одно прикосновение которой мгновенно убрало всю нервозность и проблемы отступили. Так иногда делали её родители, когда хотели подбодрить её или утешить. Девочка почувствовала, что она зря переживает, никаких оснований для этого нет. Она всё исправит и станет учиться лучше, чем прежде, и никогда не будет расстраиваться, а тем более плакать из-за таких мелочей, как оценки.
Когда она подняла голову, в комнате никого не оказалось.
Дружелюбная рука вылетела в открытое окно и поспешила на помощь всем тем, кто в ней нуждался. Никому не приходило в голову всматриваться в тот тёмный силуэт, что летел выше крыш домов.
Прокрадываясь в квартиры к расстроенным и удручённым людям, рука гладила их, стараясь сделать им легче – могла поправить одеяло или набросить тёплый плед на плечи.
Люди так ждали этого утешения, дружелюбного понимания, что не сразу обращали внимание на то, что в их комнатах они были одни, и никто не мог этого сделать.
Несколько детей видело руку, которая попалась в отражения зеркал, но в эти разговоры, так похожие на выдумку, никто не верил.
А в это время рука устремлялась во все новые и новые квартиры и дома, чтобы сделать своё небольшое, но такое важное дело – нередко это было единственное утешение для одиноких людей.
Люди сами не заметили, как за несколько лет в городе стало лучше жить, меньше стало конфликтов, и каждый в отдельности чувствовал, что его поддерживает что-то невидимое, дружелюбное и ласковое. А кроме того, возникла потребность в этом, поэтому родители стали внимательнее к детям, а те, в свою очередь, отвечали взаимностью им.
Дружелюбная рука продолжала невидимую работу, ведь ещё оставались люди, которым нужна была помощь и утешение.
Музыка весны
Шум за окном возвестил о прилёте первых птиц. Они возвратились с юга, где пережидали холодную, затяжную зиму.
До этого всё было по-другому.
Город всё это время был наполнен пронизывающими ветрами, метелями и снегопадами. Это больше напоминало неспешную, заунывную мелодию. Она нарастала ещё с декабря, и до конца зимы раскрывалась, и усиливала напряжение к своей кульминации.
Люди, немногочисленные жители этого города, ходили по улицам и встраивались в однообразный ритм времени года. Глядя в окно, они ждали перемен, которые наступили вместе с весной.
Птицы внесли не только яркие краски, освобождая город от ледяных и снежных уз. Нет, они, как и свежий ветерок, привнесли новые ноты, звуки, голоса по которым жители города давно соскучились и уже не ожидали их услышать.
Стайка в несколько десятков птичек разместилась на ветвях близлежащих от дома деревьев. Тут же послышалась музыка, где каждая нота была представлена отдельной трелью птицы, частицей всей стайки.
Кто-то прошёл мимо и спугнул нескольких, ещё не привыкших к городскому шуму и суете, птиц. Они перелетели на дерево чуть в стороне. Расположившись в другом порядке, издали уже совсем другую мелодию.
Такими мелодиями они заполнили весь город, птицы постоянно перелетали, смешивались между собой и создавали все новые и новые произведения.
Слетевшись вместе, в центр города, птицы образовали невиданный оркестр. Они кружились чёрным облаком, отбрасывавшим плотную тень на улицы города.
Затем, как по взмаху невидимой дирижёрской палочки, все птицы перестали метаться, тёмное облако распалось, и его отдельные частички стали спускаться к земле. Они парили, с каждой секундой приближаясь к поверхности.
Ноты приземлились одновременно, кто на площадь, кто на фонарные столбы или ветки деревьев, а часть разместилась на крышах домов. Музыка, которой никогда здесь не слышали, зазвучала для каждого жителя.
Птицы, отдав каждая свое звучание, разлетелись по всему городу, вернувшись к обычным птичьим делам. А музыка, которая состояла не только из звуков ветра, шелеста травы и духовых инструментов, продолжила своё существование отдельно от птиц.
Всю весну и лето она царствовала над
