азарта охотника. Я не люблю убивать. Ни людей, ни животных. Но если я сражаюсь с врагами, я радуюсь победе и, чего уж греха таить, получаю удовольствие, когда враги умирают. Потому что они умерли, а я жива. Значит, я победила. Это сложный набор чувств, и он не делает тебя плохим человеком. Есть и правда плохие, которые получают удовольствие от убийств просто так, без азарта. Им нравится сам процесс. Но их не мучает то, что они считают себя плохими, для них это нормально. Так что не переживай, пожалуйста.
– Ты мне правду говоришь? – подозрительно спросил Лавр.
– А ты проверь! – и Лиана наклонила к нему голову, как бы приглашая войти внутрь.
– Я так не могу! – рассмеялся Лавр.
– Я знаю! – улыбнулась Лиана и погладила его по голове, – так что там с бабушкой?
– Пока всё в порядке, – вдруг посерьезнев, сказал Лавр, – но там всё ещё трудно. Очень много чудовищ пришло в лес. Бабушка и ещё люди на них охотятся, но их там слишком много. Но, думаю, что всё будет хорошо. Я каждую ночь пытаюсь попасть к ней, но больше не получается.
– Ты меня успокоил, – сказала Лиана и потрепала Лавра по волосам, – получается, что ты видел бабушку? Как она?
– Она молодая и красивая, – гордо сказал Лавр, – и дерётся очень здорово!
– Прям как я! – сказала Лиана и подмигнула ему, после чего они вместе рассмеялись.
Лира вела их по коридорам и лестницам ещё долго, и у Игоря было устойчивое ощущение, что они постепенно опускаются всё ниже и ниже, несмотря на то, что по некоторым лестницам им приходилось подниматься.
Барсик иногда шмыгал в боковые коридоры, но всегда через некоторое время возвращался. Кругом всё было железное и ржавое, тёмно рыжего цвета. Но, как ни странно, большинство коридоров были освещены. Даже несмотря на то, что ими тут практически не пользовались. База была большая, и они преодолевали сейчас её заброшенную часть. Пост охраны находился так далеко, наверное, потому, что там было самое узкое место. Одна дверь, которую нужно было контролировать. Дальше, систему коридоров держать под контролем было гораздо сложнее.
Иногда попадались и свежие следы жизнедеятельности человека. В прямом смысле этого слова. Непонятно было, зачем это делать посреди коридора, неужели нельзя отойти куда-нибудь за угол или в тупик? Но видно сибариты не привыкли себя сдерживать. Где приспичило, там и садились. Мнение об этих людях у Игоря было и так, мягко говоря, невысокое, но сейчас опустилось на самое дно. Видимо, если человек гнилой, эта гниль проявляется во всём, даже в таких мелочах. А сибариты, вне всяких сомнений, были гнилыми.
Лира внезапно остановилась и повернулась к Игорю.
– Если что, то запоминай дорогу, – сказала она, – вот от этих больших двойных дверей, нужно бежать прямо, вон до того поворота, откуда мы пришли, видишь?
– Бежать? – не понял Игорь.
– Если прижмут, то придётся и бежать, – пожала плечами Лира.
– А нас должны прижать? – не унимался Игорь.
– Всякое
