в различных областях психологии, дефектологии, неврологии, а также вопросы судебно-психиатрической экспертизы, педагогические проблемы. Разработанный Россолимо метод экспериментального психологического исследования, нацеленный на задачу количественной оценки психических функций и служивший задаче отбора отсталых – кандидатов во вспомогательные школы (психологический профиль), явился первым профильным изображением результатов диагностической методики.
Г.И. Россолимо был тесно связан с выдающимися деятелями русской культуры кон. XIX – нач. ХХ в., был знаком с Л.Н. Толстым, А.М. Горьким, В.А. Серовым, С.И. Танеевым, К.Н. Бальмонтом, В.Г. Короленко, П.И. Мельниковым-Печерским, А.В. Гольденвейзером, А.А. Яблочкиной и др. Он был сокурсником и близким другом А.П. Чехова. В сборнике «А.П. Чехов в воспоминаниях современников» (М, I960) опубликованы воспоминания о нем Г.И. Россолимо. Он был знаком с В.В. Вересаевым. Музей Чехова прислал ему благодарственные письма, подписанные писателями В.В. Вересаевым, С.Я. Елпатьевским и В.А. Гиляровским (1924); О.Л. Книппер-Чехова прислала телеграмму вдове М.С. Россолимо с выражением соболезнования по поводу смерти Г.И. Россолимо (1928).
Среди корреспондентов Г.И. Россолимо такие выдающиеся ученые, как Д.Н. Анучин, И.А. Каблуков, М.А. Мензбир, А.Я. Кожевников (учитель Г.И. Россолимо), С.С. Корсаков, В.К. Рот, В.М. Бехтерев, А.Н. Реформатский, П.П. Кащенко, А.Б. Фохт, М. Шатерников, П. Вырубов и другие.
Имел ордена Станислава 2-й и 3-й степени (1903 и 1906 гг.), орден Анны 3-й степени (1906). Владел 13 десятинами земли в Звенигородском уезде.
Этиология нервных болезней
К признакам несовершенства науки можно отнести отсутствие законченной классификации и общей номенклатуры. В этом отношении наша наука – невропатология, и в еще большей мере психиатрия, – пока весьма далеки от совершенства. Удастся ли нам когда-нибудь освободиться от архаической классификации, основанной на симптоматических особенностях отдельных нозологических единиц и на их течении, раз богатые разнообразием элементы клинической картины болезней имеют много общего между собою, независимо от патогенеза и этиологии каждой отдельной формы? Будем ли мы иметь право относить к числу отдельных невропатологических форм такие сочетания клинических симптомов, которые скорее являются нервным дополнением к другой, основной болезни, нежели автономным страданием исключительно нервной системы, и должны ли мы будем включать в свою классификацию лишь те нервные болезни, которые наблюдаются нами в изолированном виде, без связи со страданием другого отдела организма? Можно ли будет в конце концов патологам остановиться на чем-нибудь в упорном стремлении к выяснению первоначального источника развития нервных болезней и в результате своих изысканий создать одну, единообразную классификацию, не кладя в основу ее ни анатомической локализации, ни патологоанатомических ни химических изменений, ни темных сил биологических процессов, ограничившись хотя бы данными этиологии?
Пока это едва ли возможно; и не будет возможно до тех пор, пока не будут окончательно выяснены вопросы, касающиеся основных и неизменных причин развития определенных болезненных форм. Фактору этиологическому бесспорно таким образом принадлежит одна из главных ролей в формировании понятия о каждой нервной болезни. Мы отведем ему в нашем курсе подобающее место, оговариваясь, впрочем, что посвященная ему глава благодаря состоянию наших знаний должна будет содержать на-в ряду со строго установленными и не подлежащими дальнейшему оспариванию данными еще много предположительного, – подчас лишь материалы из области вопросов, переживающих еще свои ранние стадии разработки. Последних, впрочем, мы имеем в виду касаться возможно осторожнее, дабы не запутывать еще более в уме учащегося и без того сложных вопросов.
Прежде чем приступить к изложению современного учения о причинах нервных заболеваний, мы должны оговориться, что под последними, с точки зрения их причинной связи с тем или иным фактором, мы разумеем не только законченные формы страданий с самостоятельной и цельной картиной своего развития, течения, исходов и т. д., т. е. не только признанные отдельные болезненные формы, но и временные, случайные, подчас не нуждающиеся в помощи врача явления со стороны функций нервного аппарата, которые тем не менее являются нарушением нормального течения физиологических процессов и подлежат точно так же, трактовке с точки зрения этиологии, как и вполне признанные болезненные формы.
При современном состоянии наших знаний можно считать прочно установленным, что в основе большого числа нервных заболеваний лежат структурные изменения центральных и периферических аппаратов. В сравнительно недавнее время наука искала объяснения причин всех нервных болезней в патологоанатомической картине, и там, где соответствующих изменений не оказывалось, предполагалось рано или поздно все-таки их открыть. Однако, по мере разработки вопросов этиологии и патологии вообще, в невропатологии роль анатомических изменений по отношению ко многим формам отошла на второй план, сохранив скорее положение эквивалента расстройств функций нервных аппаратов; вопрос же об обязательном нахождении
