этаж. Конференц-зал. На фоне прошитого октябрьским ливнем, окна застыли напуганные, взмыленные лица сотрудников. У них отчетное совещание, а их токсичный босс взбешен: динамика, авторитарный тон, категоричные приказы рейдера, непрофессиональная критика, нападки – хищник едва подавлял оскал, буксуя в своей аномальной многозадачности.
Потянулся к стакану воды, и рука дрогнула. Острое поглощающее возбуждение пробило все щиты. Вода заливала какие-то бумаги, а я смотрел перед собой, контуженный абсолютно нелогичным, неуместным сексуальным желанием. Тело превратилось в один оголенный нерв, жадно впитывая невидимые импульсы. Каким-то шестым чувством переживая близость, зажмурился до цветных кругов, растроганно выругался в кулак:
– Вот это накатило… Как лось в период гона. – Я сделал знак аудитории и, отдуваясь, уже освобождал шею от тесного ворота сорочки, параллельно набирая номер. – Любовь моя? Чем ты занимаешься? – прикрываясь вкрадчивой легкой хрипотцой, монстр растирал переносицу, стараясь прояснить сознание и взять под контроль взбунтовавшееся либидо.
Ответила не сразу. Лукавый смешок чуть не отправил за фазу плато:
– Рисую.
Выдержку снесло. Ее рычащее призывное вибрато, и хищник вцепился в стол. Пульсация в крестце неуправляемо перетекала ниже, уже почти… Я только зашипел сквозь стиснутые зубы, оттягивая наступление кульминации:
– Дай мне пять минут. Я уединюсь.
– Минута. Гордон, на старт!
Успел материализоваться в кабинете и последовало семяизвержение:
– Черт! О-ох, ч-черт… – Когда волны конвульсий стихли, голова протрезвела, в кристально ясном сознании уже выстроилась четкая стратегия решения вопроса, с которым я бодался год. Хищник усмехнулся и отправился в душ. – Ну любимая, ты нарвалась.
Но как медиум не бился, так и не овладел техникой ее «шокотерапии». Это мистика принадлежала только ей. Я был безнадежен. Ей же стоило только подумать обо мне…»
Очнулся и закусил лимоном яркое, живое воспоминание. Мышцы скованы, а хищника уже основательно трясло. Софья недовольно покачала головой:
– Мда. На чем ты так сломался? Слыл светским львом, отъявленным Ловеласом. А потом? Ранний кризис среднего возраста?
– Оригинальная версия. Под чьей редакцией? – Маска стоика слетела. Я засмеялся в голос.
– Ничего смешного. Сначала довел родителей до отчаяния своей «свободой нравов». А теперь вот эта прокрастинация… порядком всех достала. – Соня приняла закрытую позу, опустила голову на грудь и напыжилась, пародируя мой образ. – Ты хоть в курсе, что о тебе пишут?
Моя неврастения прорвалась неконтролируемым хохотом:
– Да мне плевать. У моего PR-департамента прямое указание – «Игнор». Но твой посыл я понял. Пора валить. – Хищник зарегистрировал первые признаки приближения демонической эскалады и уже стремился изолироваться.
