отдельные задания: писать на эстонском сочинения, изложения, Анюта писала целыми вечерами, а потом просила тетю Лидию проверить.
В гимназии стало легко. Поначалу Анюта переживала, что почти все забыла. Но оказалось, что это не так: она помнила многое из пройденного ранее, у нее была хорошая память, и потому училась она ровно и с удовольствием.
Она старалась учиться еще и потому, что гимназия стоила денег, которых у тети Лидии явно было немного. Она служила в ателье, шила платья. До появления в семье Анюты ее заработка хватало на относительно безбедную жизнь, теперь же приходить серьезно экономить.
Анюта страшно переживала это. Как-то у нее вырвалось:
– Тетя Лидия, если бы не я, у вас не было бы материальных затруднений! Мне так стыдно!
Тетя Лидия кивнула:
– Ты права, Анюта, до твоего появления денег у нас было больше. Но ведь не все измеряется деньгами! Знаешь, я всегда хотела еще одну дочь, Кадри – сестренку. Поэтому мы счастливы, что ты с нами.
Как-то они все вместе съездили на мызу к тете Марте. Там все изменилось: дядя Хенрик перенес апоплексический удар, плохо говорил и волочил ногу при ходьбе. Теперь всем командовала тетя Марта. С мужем она стала обращаться грубо и резко.
– Что ты тут уселся, Хенрик? – раздраженно спрашивала она мужа, расположившегося в гостиной, – сейчас здесь будут убирать… Иди в спальню и ляг там.
Хенрик кидал на нее злобные взгляды, пытался что-то сказать, но она отмахивалась:
– Не понимаю твоего мычания… Ступай уже, не мешай!
Павлик был уже большой мальчик, весьма дерзкий и непослушный. Он ходил в деревенскую школу, но учился плохо, ничего не читал. Целыми днями он болтался по мызе без дела. Гостям он обрадовался и почему-то решил, что они заберут его в Таллин. Когда выяснилось, что это не так, мальчик смертельно обиделся. Мать он, кажется, раздражал.
Анюта попыталась было с ним поговорить, но он отмахивался, что-то бурчал, и она оставила его в покое.
За ужином тетя Марта горько говорила о том, что жизнь проходит зря:
– Я привязана к этой чертовой мызе, Лидия! Путаюсь со счетами, посадками, коровами. Павлик получился пустой; Хенрик совсем развалина. Они тянут меня на дно, я так больше не могу!
Тетя Лидия кивала и молчала. Больше трех дней на мызе они не выдержали и скоро уехали в Таллин. Посылки с продуктами после этого прекратились совсем.
Кадри как-то прибежала домой и весело сказала, что отыскала службу: она будет по три часа в день нянчить маленького ребенка у соседей, пока его мать, швея, выполняет заказы:
– Платить они будут немного, но все-таки нам подспорье! – говорила она.
– Мне тоже нужно найти какую-то службу, – в отчаянии сказала Анюта, – тетя Лидия! Ваша родная дочь пошла зарабатывать деньги, а приемыш сидит на вашей шее! Мне стыдно от такого!
– Я, признаться,
