вилки!
Перед Тали поставили блюдо украшенное цветами, бусинами и ароматическими свечами, словно какая-то пародия на похоронные обряды прошлой эры. Но о пришедшем на ум сравнении я промолчала. Плохое знание языка тому весьма способствовало. А вот бабуля Людмила, как филолог, несомненно пришла бы в восторг от языка, в котором вместо заявления об отправке на прогулку легко случайно выразить намерение построить башню. Потому я притворялась, что пытаюсь выковырять из раковины несчастную устрицу, а сама украдкой разглядывала представительниц тупика эволюции.
Перед обеими француженками стояли вычурные стеклянные бокалы, наводящие на мысль о какой-то местной новой моде для вампиров. Сверкающие камушки, листики, цветные перышки и ленты – кто-то несомненно хорошо заработал, прилепив все это на размалеванное витражными красками стекло. Северин наполнил эти, каким-то чудом все равно частично не утратившие прозрачность, емкости алой маслянистой жидкостью. Кровью эта субстанция определенно не являлась, к тому же, бутылка с этой жидкостью покоилась в ведре со льдом. Хотя, пьют же они как-то донорскую кровь из пакетиков, а хранить ее при естественной для тела температуре точно не получится…
За профессором Василевичем тоже оказалось интересно наблюдать. Невозмутимое лицо – та его часть, что виднелась из-за бороды, оставалось благодушным и довольным, какую бы странную субстанцию не ставил перед ним повар.
Наконец, мучения закончились – подали десерт, от вкуса которого я перестала жалеть, что не мертва как Тали. Чудесный, тающий во рту кремовый сыр с прожилками, словно от мелких кристаллизовавшихся лепестков.
Хозяйка гордо пояснила, что это новые сорта сыра, появившиеся не так давно. Профессор перевел цветистое длинное название просто «яблочный сыр», а француженки, как и Жанна вчера, стали говорить про сыр, словно сами его изобрели, и не было темы на свете важнее. Хенрик с трудом успевал переводить их речи. Похоже, обе мадам считали: чем больше мы услышим французских слов, тем быстрее постигнем их язык.
Патрису пришлось принести глянцевые каталоги сыра, благодаря которому мы насчитали по картинкам около двадцати трех сортов. Коровье молоко, овечье, козье… будь здесь Жанна, наверняка каждый сорт удостоился бы и рассказа в какой деревне вырастили первую корову, из молока которой изготовили первый образец, и на каких лугах она паслась.
К счастью, к чаю подали яблочные десерты, и разговор о козах и овцах перешел на яблочные сады.
Над столом поплыл непередаваемо прекрасный аромат. Я с удивлением заметила – у вампирш порозовели щеки. Даже голосок Ивонн стал на несколько тонов нежнее, когда она заговорила о новом сорте яблонь, всего одном, но дающем урожай и среди зимы, и в другие времена года.
Профессор Василевич не смог толком перевести, а может, не получил от вампирш ответа, как выходит, что это всего один сорт.
Мне показалось это странным, ведь Хенрик отлично знал
