не существует.
– Но он есть, в него верит столько людей!
– Когда-то «столько» людей верило в то, что Земля плоская или в то, что Солнце вокруг нее вращается, но пришли сначала поляк, потом немец, а затем итальянец и все изменилось, так что клянусь господом Богом и маленьким Иисусом, вы меня не заставите поверить в божественный компот и сгущенку из ладана, равно как и в долбанных оленят дары нам приносящих – все оленята вымерзли в лесу, их мамок подстрелили!
– Как вы можете клясться Господом Богом, если в него не верите?
– Классику знать надо. О, ужас!
– Ничего не понимаю.
– Вот! Я вас за язык не тянул, вы сами признались в том, что ничего не понимаете. А я да, я понимаю, и понимаю отлично, что верить в то, что выдумано самими людьми, глупо.
– А как же Библия?
– А что Библия? Вы верите в Аллаха? Чем вам Коран не угодил? Тогда уж верьте в совокупность всех выдумок на земле, а не в одну. Идите в Рим, Иерусалим, Мекку и Медину, только оставьте здравомыслящим людям право наслаждаться собственным здравомыслием.
– Но Константин Евгеньевич!
– Константин Евгеньевич, бе-бе-бе, так вот кто ты, вот от кого ты, да? Библию написали люди, Коран написали люди, все это в одинаковой степени выдумки. Это тоже самое, как если бы я начал верить в реальное существование Дона Корлеоне.
– Кого?
– Ах, да что ж вы упали мне на голову, вот за что? Этот разговор лучшее доказательство того, что Бога нет.
– Но вера приносит людям столько добра, она успокаивает людей.
– Если нравственность человека обеспечивается только обещанием будущего спасения, то такой человек говна кусок,, – лихо зацитировал я.
– Константин Евгеньевич! – о да, если такие разговорчики просочатся наружу, то меня знатно пропесочат, а они могут, знаю я этих милых деток. – Вы слишком много ругаетесь!
– Константин Евгеньевич, вы ни во что не верите? – трогательно вопросила меня Кристина.
– Конечно верю, каждый раз, когда я делаю шаг, я верю, что не провалюсь под землю. Я живу с верой каждую секунду. А главное, – я поднял руку, – смотрите, я вам покажу, что такое настоящая вера! Я верю в то, что в настающую минуту Левиафаниха, – директор гимназии, – не стоит за дверями нашего кабинета с дробовиком и желанием пристрелить меня, – на самом деле, гипотетически я такое допускал, но уверенно прошествовал к дверям ведущим в коридор гимназии, холерически распахнул дверь, высунулся в коридор и истошно провопил: – Аааа…… – вернулся, – вот видите. Моя вера меня не обманула, я все еще жив. На самом деле без постоянного интуитивного акта практической веры было бы невозможно осуществление нами хоть чего-либо. Мы верим, что что-то есть и мы можем взять это, потрогать, использовать, свернуть шею, приготовить стейк и съесть. Вот так это и работает.
– А вам не страшно умирать, если Бога нет?
– Мне должно было бы быть страшнее, если бы он был. А так, нет, не страшно. Как
