тварь! Кинуть меня решила?! Я… каждый мразотный день… гну спину.. работаю по три смены подряд. Очищаю город от этой подзаборной пьяни. Всё для блага народа! Для её блага! Пацанов этих с закладками, алкашей – всю эту мерзость, на которую смотреть тошно.
А она посидит вся расфуфыренная с восьми до шести в банке, юбочку одёргивает, и домой. Скучно ей без меня видите ли. А квартиру снимать весело? Половину зарплаты отдавать? На двух работах впахивать, чтобы её оплатить, нормально? Весело? Нет, не так уж всё плохо в полиции.
Связи есть.
Привилегии есть.
Форма, табельное, больница и то своя.
И зарплата не такая уж и маленькая, учитывая служебку.
Бабы, блин. Чёрт с ней! Пусть катится, глядишь, кто смилостивится, подберёт.
Аккуратно одеваюсь и ставлю чайник. Апельсины, что я принёс, оказались слегка коричневыми и невкусными – мда, с такими продуктами нормально питаться и не начнёшь. Я удивительно рано встал, всего 7:10, хотя спал не так чтоб плохо. Предпоследняя-то моя ночёвка вообще треш.
Так, надо побриться, за мной скоро должны приехать. К начальству с щетиной никак нельзя.
Старательно собираю цедру апельсина в пакет – родители сушат, потом в чай крошат – я берусь за бритву. Побриться не представляется возможным. Левая щека опухла и напоминает телячью вырезку. При прикосновении к ней в голове молнией проносится воспоминание о летящем в голову предмете.
Ребристая подошва ботинка влетает в лицо. Слышится хруст кости. Натруженное колено сотрудника внутренних войск не выдерживает сегодняшней нагрузки.
Десятки космонавтов исследуют орбиту человеческого страха – разгоняют бунтарей, когда их мало, и отступают – когда много. Люди носятся взад-вперёд, не знаю, куда спрятаться от вооружённого сопротивления. Кому-то меж лопаток прилетает дубиной, он падает и бьётся головой о стоковый люк. Мой затылок вжимается в асфальт, лицо, как спрессованный полуфабрикат. Рядом валят на живот девушку и охаживают дубиной. Традиционная сексистская забава. Девушка дёргается, кричит, забирая ртом воздух, но всё это не имеет значения для безликого непроницаемого забрала. Она поворачивает голову в мою сторону, и я чувствую мятный запах её зубной пасты. Вижу отчаяние, боль и своё отражение в её глазах. Отражение кого-то другого.
Я встряхиваю головой. Передо мной предстаёт привычное лицо, измазанное пеной.
Память возвращается урывками – в промежутках на кухне в шестой раз закипает чайник. Для человека, который вот-вот должен приехать за мной. Попьёт чая, расскажет, что происходит. Ответит на вопросы.
Перечитывая свои ночные записи, я тщетно пытался выделить главные вопросы, когда в дверь постучали. На пороге оказался тридцатилетний мужчина в гражданском.
– Вагонов Юра, – жму ему руку.
– Ага, Женя – представляется он. – Ну, что, бедолага, готов? Поехали тогда, а то я чуть припозднился.
