здоров, отслужить обязан.
– Не волнуешься, гляжу? – возмутилась Агафья Кирилловна. – Ведь муж.
– Рыдать прикажете? – прошипела, ощетинившись, Ксения.
– Не хорохорься, касатка, неизвестно, возвратится, али нет, – высказала Василиса.
– Отстаньте!
С досадой глянув на старух, Ксения спряталась за шторой. Заплакал малый. Агафья Кирилловна подошла к постели.
– Сын орёт, а ты как глухая, – заворчала она на дочь.
Василиса ушла, хлопнув дверью. Агафья Кирилловна подошла к дочери:
– Ты не дитё, пора понимать – что плохо, а что хорошо. Зачем так при ней говорила? Она сыну передаст.
– Пусть передаст, – буркнула Ксения, сев перед зеркалом.
Стукнула дверь.
– Кто там? – спросила Агафья Кирилловна.
– Я, – отвечал Виктор. – Про повестку знаю… Я и расчёт получил… – Взял у старухи сына. – Милая, – подошёл к жене, сидевшей у зеркала, – скоро расстанемся…
Поцеловал её. Она, глаза прикрыв, на пальце покрутила золотое кольцо.
– Молчишь… Писать-то будешь?
– Странный вопрос, – забрав сына, буркнула она, – куда я денусь, буду, конечно.
В молчании поужинали. Виктор стал играть с сынишкой – то кидал в подушки, то вверх. Смеялся, но тяжёлая печаль застилала глаза ему.
– Уходишь? – спросила Агафья Кирилловна Ксению, которая примеряла шляпку перед зеркалом.
– К Надьке Артамоновой схожу, за чем-то звала.
– Ксюша, – Виктор вмешался, – ты хоть сегодня побудь с нами…
Она промолчала.
– Анюта, – обратился Виктор к девушке, – принеси гитару от наших? Она висит на стене в кухне.
– Принесу, – оживилась Анна.
– Убежала, ну и шалава, – прошипела Агафья Кирилловна, пальцем ткнув в сторону окна, где за Анютой мелькнула Ксения.
– Пусть идёт, ей нужно… – буркнул Виктор.
Улица вскоре услышала звуки гитарные, что полились из окна избы Рязанцевых:
«Не ругай меня, мамаша,
Очень я люблю его» … – подпела Агафья Кирилловна.
7
Солнце зноем иссушило огородные растения. У Ерёминых склонили шляпы подсолнухи, листва их повяла. Василиса утомилась носить в огород воду вёдрами.
– Сватья! – крикнула, ладонью лоб прикрыв. – Подойди к городьбе, о жизни потолкуем!
Устала от огорода и Агафья Кирилловна.
– Улетел сокол? – завела разговор Василиса.
– Улетел.
– А как прощались? Она хоть прослезилась?
– Заставишь бессердечную…
– А проводила?
– Нет, – отвечала, покачав головою, Агафья Кирилловна. – Он облизал Вову, да и подался один с чемоданом… Что было делать?
– Понятно… А как бутуз?
– Ползает. Шалава утягивала брюхо, я боялась, что урода принесёт, но обошлось…
– Забегу,
