мне утешить её? Как облегчить душевные муки?
С глазами полными слёз я поднялся с импровизированной лежанки из стульев.
Мишка внимательно оглядел меня и спросил с неподдельным участием:
– Жора, что-то произошло?
– Ничего, – я сделал над собой неимоверное усилие, чтобы голос не дрогнул.
Мой отец когда-то говорил, что настоящие мужики не плачут. Собственно, я никогда и не видел его плачущим. Расстроенным – да.
Не надо слёз, опер, не надо слёз! Всё равно они делу не помогут.
– Ну-ну, – недоверчиво протянул Мишка. – Так что, здесь ночевал? Полундра ведь заступал… Я его только что видел.
Полундра? А, это, наверное, матрос, который поделился шинелью. Надо бы вернуть её, кстати, пока не забыл.
– Всё очень прозаично, Миша. У меня, как ты знаешь, провалы памяти, и я понятия не имею, где живу, – пояснил я причину, по которой всю ночь промучился на стульях.
– Етишкина жизнь! – воскликнул он. – Точно! Как я не догадался! Тогда знаешь что – днём я тебя отведу, покажу, куда тебя на постой определили.
– Спасибо заранее, Миша, – поблагодарил я и провёл ладонью по щетинистому подбородку. – Заодно хоть побреюсь.
Дашка приучила меня бриться каждый день. Уж больно любила она прижиматься лицом к моим щекам и была недовольна, когда те кололись. А привычка, как известно, вторая натура. Никуда не денешься.
– Да, брат, побриться тебе точно не помешает. И в баньку сходить… А то пропах, понимаешь, медицинскими запахами, – подмигнул приятель. – Барышни за версту обходить будут.
– Не до барышень пока, – сказал я.
– А вот здесь ты не прав… Пользуйся случаем, пока не охомутали, – засмеялся Мишка.
В прошлом я любил только четырёх женщин: бабушку, маму, жену и Дашку. Смогу ли полюбить пятую?
Я успел уже рассмотреть себя в зеркале. Этот Георгий походил на меня: мы были примерного одного роста, разве что весил он поменьше, но это меня, когда сороковник стукнул, слегка разнесло. Как смеялись мои ровесники: в таком возрасте несолидно носить костюмы меньше пятьдесят четвёртого размера. Правда, у меня был пятьдесят второй.
Что касается лица… ничего особенного. Не тот случай, когда для того чтобы понравиться женщинам, достаточно одной внешности. Девки штабелями к ногам точно падать не будут. Да и не нужно оно мне. Я относился к категории однолюбов и любил добиваться всего сам.
Для мужика самое главное – это мозги. Всё остальное лишь приложение.
Ещё порадовала приличная шевелюра на голове. Тот «я» к тридцати уже порядком облысел, приходилось коротко стричься. Жена говорила, что это делает меня брутальней. Может, и прикалывалась… Она вообще у меня любила пошутить.
Ну вот… вспомнил любимую, дочку и снова стало хреново на душе. Будто кошки изнутри расцарапали.
Не хватало ещё расклеиться, блин.
Чтобы вновь собраться, сменил тему:
