здесь в степень священнодействия. Живые карие глаза бывшего полицейского ловили муранские блики, а руки были готовы потянуться за очередной сигаретой, ибо пан Пастренк ощущал непонятное ему, но отчасти приятное волнение.
– Знаешь, – Полина говорила сбиваясь, подолгу подыскивала нужные слова и как бы сначала отлавливала в себе смыслы, которые хотела вложить в свою речь. – Я чувствую себя… одинокой здесь. Наш сумасшедший график, конечно, не дает думать о таких вещах. И ты просто не успеваешь понять, что чувствуешь. Но вечно обманывать себя невозможно.
– Думаю, это просто период адаптации, все устаканится, – Франк по-житейски пожал плечами и как бы в продолжение этого движения положил ладонь на Полинину руку с сережкой.
Девушка про себя улыбнулась, считав этот жест. А сама покачала головой и сказала:
– Да нет, Франк, это не адаптация… Я жила в разных городах далеко от дома и знаю, что это такое. Здесь другое. И я действительно благодарна тебе. Очень благодарна.
– За что? – смущаясь, спросил Франк.
– За всё. За то, что ты делаешь для меня. Возишься со мной, ходишь за кофе, пишешь каждый день «доброе утро», провожаешь, звонишь. И если уж быть честной до конца – ты единственный человек, который просто находится рядом все это время.
– Да ладно тебе, я не делаю ничего особенного.
– Ну, может быть, для тебя или для Алберта – в этом нет ничего особенного…
По лицу Франтишека пролетело легкое облачко обиды.
– Погоди, ты что думаешь, я все это делаю по поручению Ала? Это абсолютно не так.
– Да нет, я не говорила такого. И даже если бы это было так, я все равно благодарна тебе.
– Ну да, когда ты прилетела, Ал попросил меня встретить тебя, показать что к чему. А потом я и сам втянулся. Знаешь ли, не только пан Враницкий у нас умеет совмещать приятное с необходимым.
– Франк, – Полина засмеялась и теперь сама положила ладонь на правую руку приятеля, – просто спасибо тебе.
– И тебе спасибо. За компанию. И вообще.
– Да, – Полина поднялась с дивана, взяла со столика чашки.
Франк глянул на часы, засобирался домой. Стрелки перевалили за одиннадцать, а до дома Алберта нужно было добираться еще около часа. А рано утром снова на съемки.
– Хорошо, что завтра пятница, – улыбнулся он и по-свойски направился к выходу. Полина стояла в дверях гостиной. – Не провожай, я захлопну. До завтра!
– До завтра, Франк, – послышался из кухни голос Полины, прежде чем бывший полицейский захлопнул за собой дверь.
Франк вышел из квартиры, прошел несколько шагов по коридору, но вдруг остановился, наморщил лоб и скривился от какой-то пришедшей в голову мысли. Развернулся, возвратился к двери и нерешительно позвонил.
Полина открыла и удивленно посмотрела на Франтишека.
– Тут
