сквера разорвал детский вскрик, потом вскрикнули тише. Что это? Я вздрогнула и бросилась бежать в направлении этих страшных звуков.
***
Я слышала крик прямо здесь, у этого дерева! Небольшая поляна, огромный старый дуб и никого! Странно! Я почему—то посмотрела вверх, крона как раз накрывала всю поляну.
– Ну и дуб!
Я обхожу его и вдруг падаю в яму. Нет. В пропасть! Лечу стремительно и долго, и, кажется, что вот сейчас наконец—то упаду и разобьюсь насмерть, но все лечу и лечу.
– Я сплю? Когда же я успела уснуть? Я просто пошла на детский крик.
Какой противный плотный белый туман. Он становится все плотнее, почти упругим. Скорость падения замедляется. Я про это читала. Алиса в стране чудес! И вдруг далеко под ногами – свет.
– Яйцо всмятку! Нет. Цыпленок табака! Боже! Какой же я цыпленок? Курица!
Я зажмуриваюсь, все внутри сжимается в ожидании конца. Туман становится очень тугим, как лиана обвивает мое тело, мягко опуская на траву. Делаю глубокий вздох и открываю глаза. Сижу на зеленой, ярко освещенной солнцем поляне. Прямо перед мной в траве красная, яркая, большая, зрелая земляника. Долго и тупо смотрю на нее. Медленно, со скрипом в мою голову приходит одна единственная мысль: «жива». Потом, поднимаю голову и долго смотрю вверх. Надо мной голубое утреннее небо. Второе глубокомысленное заключение: должна быть дырка. Я долго пытаюсь увидеть ту дырку, из которой я упала. Ничего там не найдя, оглядываюсь по сторонам. Передо мной огромное, неправильной формы поле, окруженное березовой рощей. Ах, вот они где! Далеко слева три фигурки: двое ребят и девочка, а справа: малыш бежит за девочкой, которая заходит в дом. Правильно! Надо идти к дому! Там обязательно будет тот, кто все объяснит! Я встаю и оглядываюсь. За спиной шумит листвой все та же березовая роща. Трава на поле оказывается выше колена, и идти быстро не получается. Выбираюсь на маленькую опушку. Травы на ней почти нет. От количества земляники рябит в глазах. Красиво, но собирать ее, а тем более есть совсем не хочется. Почти посередине сравнительно небольшого пространства стоит огромный пень, а на нем лежат две преогромные гусеницы. Одна подняла голову, как будто прислушиваясь.
– Кто—то прошел рядом.
– Кто здесь может ходить? Не мешай спать.
Другая гусеница перевернула свое толстое тело набок.
«Чего?» – спросила я у себя. «Крыша едет!» – ответила сама себе и внимательно посмотрела на гусениц. Ничего не происходило. Чуть постояв, оглядываюсь по сторонам, чтобы понять куда двигаться дальше.
– Дом!
Я несоизмеримо долго иду к этому дому. И вдруг меня сбивает с ног поток воздуха, прямо над моей головой с гулом и свистом пролетающего самолета. Я падаю в траву, больно разодрав о колючку руку. Чертыхаясь, разглядываю ее и пытаюсь вспомнить, что полезного для заживления ран может лежать в сумке? Прямо у ног растет подорожник.
–Ура! Ничего искать не надо!
Я
