было бы вернуть оружие целым.
– Желательно?
– В высшей степени.
Двигатели корвета заработали интенсивнее. Из сумрака выплыла едва различимая темная громада кометы. Локаторы зашарили по ее поверхности, пытаясь добыть побольше данных. Похоже, комета вращалась медленно. Немного быстрее, чем Материнское Гнездо, но в пределах нормы. Клавэйн оценил протяженность этого грязного снежка в семь-восемь километров, на порядок меньше крепости сочленителей. Комету с легкостью можно было бы спрятать в полом ядре Гнезда.
Корвет завис вблизи черной пористой поверхности, синхронизировался, выбросив дрожащие струи фиолетового пламени, затем выстрелил якорями. Те врезались, пробив тончайшую, почти невидимую эпоксидную пленку, обтягивающую комету прочности ради.
– Ваши пчелки-труженицы изрядно поработали. Сколько занято людей?
– Нисколько. Наведывались сюда немногие, надолго не оставался никто. Вся работа целиком автоматизирована. Периодически представитель Узкого совета является проверить дела, но бо́льшую часть времени роботы функционируют автономно.
– Но роботы не настолько умны!
– У нас очень умные роботы.
Клавэйн, Ремонтуар и Скади покинули корвет через донный люк, пролетели несколько метров до поверхности, ударились о пленку. Та подцепила, словно мух на липучку, заколебалась, гася энергию удара. Когда прекратила колебаться, Клавэйн медленно отлепил руку, принял вертикальное положение. Поверхностная структура пленки позволяла двигаться по ней в нормальном темпе, но на любое резкое движение отвечала повышенной вязкостью и клейкостью, не давая оттолкнуться с силой, достаточной для удаления от кометы. Пленка же в целом при воздействии на нее с небольшой силой практически не прогибалась, но при ударе со скоростью несколько метров в секунду становилась эластичной. То есть медленно идти она позволяла, но попытка ускориться неизбежно приводила к запутыванию и обездвиживанию неосторожного.
Скади, чей гребнистый шлем отличал ее безликий в остальном черный скафандр от прочих двух, шла первой, следуя неким ориентирам, похоже известным лишь ей. Спустя пять минут достигли небольшой впадины. В самом низу Клавэйн различил отверстие входа, почти незаметное на фоне бархатной черноты кометной поверхности. Вокруг дыры пленку удерживал кольцеобразный комингс.
Скади опустилась у дыры на колени. Липкая поверхность будто потекла, охватывая ноги. Скади постучала дважды о комингс, замерла, ожидая. Прошло не больше минуты, и вынырнул робот. Просунулся сквозь узкую горловину, и на поверхности тут же растопырил множество манипуляторов. Типовой строительный робот, один из тысяч автоматических тружеников Материнского Гнезда. Но держался он с обескураживающей уверенностью, даже с нахальством.
– Клавэйн, Ремонтуар, позвольте представить вас Главному конструктору.
– Этот робот – Главный конструктор?
– Уверяю вас, это непростой робот.
Затем Скади произнесла вслух:
– Главный
