опираясь на мнение и чувства друг друга. Ее терзают ошибки прошлого, что только мешает понять мотивы поступков любимого.
Он привык все решать и контролировать сам, не учитывая страхи и сомнения любимой женщины.
Наделать ошибки? Легко и быстро. Исправить? Им придется постараться. Получится ли у них это? Посмотрим… Вас ждет сюжет с юмором, интригами, новыми падениями, но обязательно с ХЭ.
Глава 1
София
Лежу и улыбаюсь потолку, не имея ни возможности, ни желания даже пошевелиться. Эйфория зашкаливает, затапливая грудь распирающим теплом и пульсацией. Понимаю, пожалуй, впервые за все время нашего с Мироном общения, что я влюбилась.
И нет, я не простила, и все еще злюсь на него за этот дурацкий спектакль с гейством. А ведь Лара предупреждала. А может она вообще в курсе? Хмурюсь, надо будет у нее спросить. Хотя какая теперь разница.
И Мирон ведь в чем-то прав, я действительно отгородилась от мужчин, и окружающего мира в принципе, двухметровым забором страхов и предрассудков, а сверху еще колючей проволоки недоверия накрутила, и ток подозрительности по ней пустила.
Тетка постаралась в свое время, хотя ей можно сказать спасибо. С самого начала истории с Кириллом она меня защищала, как могла.
И забеременеть она меня убедила, расписав все прелести этого способа защиты от чокнутого сталкера и выгоды отсутствия реального папы у моего ребенка.
Донора тоже мне она выбирала, пользуясь своим положением старшей медсестры в крутой столичной клинике. Сказала, что генофонд избранника подобрала шикарный и по здоровью, и по внешним данным.
Искусственную инсеминацию делали там-же в ее клинике, причем тайно и очень аккуратно, исходя из того, что мужчин у меня до этого не было.
Учитывая тот факт, что в итоге мне пришлось делать кесарево, могу себя причислить к деве, прошедшей через непорочное зачатие. Тихо хихикаю от своих мыслей, вспоминая вчерашнюю реакцию Мирона на мою кх-м «целостность».
Тетка меня даже по своим знакомым психологам таскала, чтоб помочь не съехать кукушкой от последствий преследования Кирилла, а после родов чуть меня в дурку не упекла. С ее слов, для подстраховки от возможной послеродовой депрессии.
Тут я, конечно, встала в позу, и на уговоры тетки не поддалась. На руках был новорожденный сын, которого я обожала с первых мгновений, и на мой взгляд он был лучшим лекарством от всех болезней и стрессов.
Как раз в нем я и нашла стимул и силы не опустить руки, а развиваться, учиться и планировать дальнейшую жизнь. Мой сынок, изначально казавшийся чем-то эфемерным, покорил мое сердце, и я была готова на все чтобы дать ему не только любовь, но и все блага, которых возможно у меня никогда не было.
– Завтрак в постель, – раздается бархатный голос Мирона и я, не успев стереть с лица задумчивое выражения лица, поворачиваюсь к двери.
Мирон заносит в комнату большой, загруженный всякой всячиной поднос, и ногой прикрывает дверь.
Перемещаюсь к изголовью кровати, стягивая на груди все еще распахнутый халат. Это сколько я провалялась в нирване чувств и мыслей, пока он успел приготовить завтрак?
Подходит к кровати, устраивая поднос на краю, и наклоняется, чтобы очередной раз поцеловать меня. Губы опухли и даже немного болят от того, сколько мы целовались за последние неполные сутки, но я тянусь с улыбкой к моему мужчине. О как! Мой мужчина! Звучит для меня по-новому, но очень приятно.
Мирон садится на кровать, опираясь спиной в изголовье, притягивает меня к себе и улыбаясь подает мне тарелку с ароматным омлетом с кусочками бекона и хрустящим тостом на краю.
С удовольствием набрасываюсь на еду, пока не замечаю, что он наблюдает за мной с умилением.
– Ты не будешь завтракать? – интересуюсь смущенно.
– Буду, – усмехнувшись, тянется за второй тарелкой, – Хотя, сожрать хочется тебя, а не омлет.
Густо краснею, вызывая его приглушенный смех, и тянусь за кружкой кофе, чтобы протолкнуть еду, вдруг вставшую комом в горле.
– Маленькая моя, – урчит довольный Мирон, целуя меня в висок, и отобрав спасительную кружку из моих рук, отставляет в сторону.
Поворачивает мое лицо к себе, взяв за подбородок, и долго смотрит в глаза, не позволяя отвернуться.
– Знала бы, что со мной делаешь, – выдыхает в губы, едва касаясь, – Нам о стольком нужно поговорить.
– Надеюсь ты первый мне все расскажешь, – фыркаю, пытаясь побороть смущение.
– У нас будет много времени, – уклончиво отвечает Мирон, возвращаясь к еде.
– Кстати о времени, – напоминаю я, – Как ты
