папа…
– Слушай, что тебе говорят!
Хрясь – раздается пощечина, и я просыпаюсь от удара. Как всегда.
Распахнув глаза, я увидела над собой уже ставший привычным потолок и, проморгавшись, выдохнула.
– Давно мне это не снилось.
Это воспоминания двадцатилетней давности. Я думала, что совсем забыла об этом, но картина была такой же яркой, как если бы все произошло вчера. Я ведь больше не хочу, чтобы мать смотрела на меня, так почему я опять увидела этот сон? Может быть, потому что перед приездом сюда впервые за долгие годы встретилась с ней?
«Я думаю – чего это она приехала, а ей бабкин дом нужен. С чего вдруг?»
Когда я добралась до родительского дома, мать, как обычно, встретила меня холодно. Кажется, приезд дочери, с которой она много лет не виделась и не общалась, был ей крайне неприятен. Я не ждала, что мне обрадуются, но и выхода другого не было: если хочу обеспечить себя жильем, надо было навестить ее.
«И что ты будешь делать с этой развалюхой в деревне?»
«Жить», – коротко ответила я, на что мать нахмурилась.
«Поедешь на окраину Кюсю? Ты что, натворила что-нибудь? Если из-за тебя Масаки не сможет устроиться на работу…»
«Ничего я не натворила. Просто хочу жить там и смотреть на море».
Мне хотелось уехать и больше не возвращаться. Когда я сказала это матери, она недоверчиво посмотрела на меня и спросила:
«Будешь жить с ним? Как там его… Невежливый такой? Замуж за него собралась?»
«Посмотрим. В общем, отдай мне тот дом. Тогда я больше у вас не появлюсь. Можешь вычеркнуть меня из семейных списков».
Мать выпучила глаза. Я посмотрела ей прямо в лицо. Она выглядела старше, чем я ее помнила, и почему-то меньше. На тыльной стороне ладони, которая столько раз била меня, проступили вены и косточки. Неужели эти руки когда-то лупили и гоняли меня?
«Ты можешь откупиться от такой обузы, как я, ненужным тебе домом – по-моему, это недорого. Отдай его мне».
Мать сделала вид, будто задумалась, а потом сказала:
«Только не начни потом денег клянчить».
Я кивнула.
«Могу дать расписку».
«…Ладно уж, не надо».
Мать безразлично махнула рукой и пообещала заняться формальностями.
«На твое имя записать? Только больше сюда не приезжай».
Через несколько дней она позвонила мне на мобильный, чтобы сказать, что все сделано. Договор с оператором связи я собиралась расторгнуть, так что этот разговор с матерью должен был стать последним.
«Ну, что, мама, прощаемся. Слушай…»
Я хотела спросить, любила ли она меня хоть немного, но не смогла договорить. Мать без колебаний оборвала разговор. Слушая ее холодный деловой тон, я задумалась – интересно, кем я для нее была. Знаю, что была внебрачным ребенком, хотя были вечера, когда она обнимала
