для нее бесценна. Каждая секунда…
Сейчас жара не было. Был только холод. Смертельный холод. И она понимала, что это значит.
Агония.
– Не говори так, любимая. Ты поправишься…
Рианна качнула головой и приподнялась.
– Нет. Уже нет. Марк, я умоляю тебя. Умоляю выполнить мое последнее желание.
– Клянусь, любимая!
– Нет, не так. Клянись. Своей матерью, своим родом, своей честью и сердцем.
Марк сдвинул брови. Но послушно произнес требуемые слова:
– Рианна, я клянусь. Клянусь своей матерью – да изольется ее чрево, клянусь своим родом – да пресечется он навеки, клянусь своей честью – пусть будет мое имя покрыто позором, клянусь своим сердцем – да остановится оно в тот же миг, если я не выполню твое последнее желание.
Женщина откинулась на подушки.
Полная клятва. По всей форме. Такие дают крайне редко, но держат… лучше взойти на костер, чем ее нарушить. Последствия будут куда как хуже. Судьба слышит. Судьба карает.
– Ты не женишься, пока наша девочка не станет женщиной. Ты поклялся.
Марк вздрогнул.
– Х-хорошо. Я поклялся – и я исполню. Но ты лишаешь меня наследника.
– У рода СибЛевран есть наследница, – прищурилась Рианна. – Роду достаточно.
Марк коснулся руки супруги.
Ледяная… и понял, что она даже не чувствует его прикосновения.
– Я обещал. Я воспитаю нашу малышку. И не женюсь, пока она не повзрослеет, Рианна. Я сберегу нашу дочь.
– Дай мне ее… пожалуйста.
Женщина откинулась на подушки.
Лицо ее стремительно бледнело. Жизнь из него уходила на глазах. Каким чудом она еще держалась – муж не знал. Нет, не знал.
Но послушно подал малышку матери. Та потянулась к ребенку, почти села, опершись спиной на подушки. И без того белое лицо вовсе уж выцвело от усилий – одни глаза жили на нем. Громадные, синие…
– Выйди. Закрой дверь.
Стоило ли повиноваться?
Он не знал. Но ноги сами собой двинулись на выход. Сами собой…
И дверь закрылась.
Рианна с нежностью посмотрела на дочь. Те же черные волосы, те же синие глаза – наследство рода. Ее рода. Уже сейчас видно. Даже черты лица как у нее.
– Прости меня, малышка. И – прими мое последнее благословение. Мою силу и мою власть над родом СибЛевран.
Женщина последним усилием наклонилась к малышке – и коснулась поцелуем ее лба.
И на миг…
На долю секунды в комнате разлилось белое свечение.
Древняя магия рода СибЛевран, о которой почти никто не знает. Древняя власть. Та, что позволяет процветать ее землям.
Поля поместья СибЛевран, того единственного, что осталось, самого сердца, всегда были плодородны, стада изобильны, деревья ломились от фруктов. Засуха?
Никогда…
Болезни – и те обходят ее землю стороной. И это лишь частичка былой силы.
Руки женщины бессильно опали. Малышка оказалась на коленях матери, накрытая ее телом, словно коконом. Но не разревелась, а почувствовала знакомый запах, засопела носиком – и продолжила спать. Она еще не знала, что сегодня стала сиротой.
Войти в спальню посмели только час спустя.
Над землями СибЛевран гремела и грохотала гроза, оплакивая хозяйку замка.
Малышка мирно сопела в своей колыбельке, наевшись молочка кормилицы и не думая ни о чем плохом.
Мрачно напивался в стельку дан[1] Марк. Жену он любил. И дочь… к дочери отношение было сложное. Наследница…
Но дочь от любимой женщины?
Дочь, рождение которой стоило Рианне жизни…
Но его малышка…
А поскольку был он все же неплохим человеком, то и зла в его душе не нашлось. И девочку он будет беречь. И заботиться.
Мчался сквозь грозу гонец, спеша доставить королю известие о смерти эданны СибЛевран.
Так и началась эта история.
Глава 1
– Дана Риен! Дана Риен!
Девочка досадливо скривила губы.
Вот ведь… опять ее Розалия ищет!
Кормилицу
Обращение к благородным. Дан – мужчина, вне зависимости от семейного статуса, эданна – замужняя женщина или вдова, незамужняя девушка – дана.
