семей более свободны в своих поступках. И родителям они помогают, и бегают где хотят, но ведь это крестьяне! Чернь!
Разве можно их девчонок равнять с благородными данами? Там в двенадцать уж и замуж выдают, как только девки первую кровь уронят. А благородных дан раньше семнадцати отдавать можно только по разрешению церкви.
Иначе позор.
Помолвку заключить – это хоть в колыбели. А вот замуж – только в семнадцать.
Дана Риен об этом отлично знала. И очень этому радовалась. Адриенна вообще не хотела замуж, и на то были серьезные причины.
Десять лет назад умерла ее мать. Умерла в родах. Успела только денек побыть с дочкой, имя ей дать, благословить – и умерла. Да и кормилицу эданна Рианна сама подбирала.
Розалия приехала с ней из самой Эвроны. Там у бедолаги все сложилось плохо, служанку обрюхатил сынок хозяев, а та, дуреха, нет бы к бабке какой сбегать да плод стравить, принялась рыдать и сопли размазывать.
Не убьет она младенца!
Вот дура-то!
Конечно, хозяева выгнали ее на улицу без куска хлеба и без единой монеты из честно заработанных. И закончилась бы история несчастной Розалии в сточной канаве, если б не проехал мимо паланкин эданны Рианны.
А дальше все было просто. Эданна, обладая острым зрением и добрым сердцем, не только увидела плачущую беременную девушку, но и посочувствовала ей. И пригласила работать кормилицей.
Конечно, за новую хозяйку Розалия готова была и в огонь, и в воду. Сына она родила, к маленькой Адриенне относилась как бы не ласковее, чем к родному ребенку, и ночей не спала, и на своей груди девочку подняла. А четыре года назад у нее и личная жизнь сладилась.
Розалия вышла замуж за старшего конюха и была безумно счастлива. И сын ее доволен – лошадник он заядлый, с малолетства. И она второго ребенка родила, а может, и не одного еще родит, хоть и не девочка уже, двадцать шесть исполнилось. Крестьянские девки в таком возрасте и бабками стать могут. И спины сгибаются, и зубы выпадают…
Розалию это миновало. Хоть и возраст такой, а все равно – спелая, сочная, что то наливное яблочко, зубы целы, морщин считай что и нет…
А вот упорство – есть.
– Дана Риен! Дана!!!
Девочка скрипнула зубами.
– Сиди, – шепнул Марко. – Я ей скажу, что тебя нет.
Но совесть уже одолела молодую хозяйку.
– Ладно уж… не поленилась же она сюда прийти! И Тоньо бросила…
Марко насмешливо фыркнул. Адриенна вышла из конюшни.
– Что ты шумишь, Рози? Здесь я…
– И вы посмотрите, в каком виде! – вознегодовала почтенная ньора[2]. – Дана, вы не мальчишка конюшенный! Опять эти бриджи ужасные, опять дублет, опять волосы кое-как собраны… слов у меня нет! Немедленно умываться и переодеваться, как подобает благородной дане.
– Зачем? – заныла Адриенна, совершенно не имея желания по такой жаре влезать в платье. Это ж с ума сойдешь!
Нижняя
Ньор, ньора – обращение к простонародью, вне зависимости от семейного статуса. Ласково, к незамужней девушке могут обращаться «ньорита».
