говорили, что у нас похожие с братом глаза. Я очень надеюсь, что у меня они не такие холодные. Пришлось идти к Максиму. Он, услышав мой рассказ вперемешку со слезами, усадил меня на стул, дал воды и удалился. Через минуту он подошел ко мне с портфелем на плече.
– Идти можешь? – участливо спросил муж.
– Да.
– Тогда пошли скорее.
Он сам переговорил с патологоанатом, опознал свою тещу, помог загрузить ее в "карету харона".
– К нам? – спросил Максим.
– Получается, да.
– Ладно. А ты едь в общежитие
– Нет, – я почувствовала, как слезы снова потекли по лицу. – Я хочу видеть ее.
– Сейчас нельзя, ты должна отдохнуть, должна поспать, – супруг был непреклонен.
Всю ночь я просто рыдала. Лена и Наташа молча поили меня вином и пили сами. На следующий день я попыталась взять себя в руки. Нужно было обсудить с Валей похороны.
– Надеюсь, хотя бы в этом ты примешь участие? – спросила я брата. – Раз не хотел лечить ее.
– Ты сама виновата, сестренка, – голос Валентина звучал ровно. – Уехала развлекаться с мужем.
– Я спрашиваю про похороны.
– Ты всегда спорила с ней, ругалась. А теперь что?
– Потерявши плачем, – ответила я.
– Я просто пытаюсь поговорить с тобой по душам, – развел руками управляющий.
– А я просто пытаюсь выяснить: ты проводишь свою мать в последний путь?! – я сорвалась на крик.
– Конечно, куда ж я денусь.
Мне тогда показалось, что Валя обезумел, переживал потерю по-своему. На кладбище он был спокоен. А после подошел ко мне в ресторане во время поминок и сказал:
– Завтра придет нотариус, будем делить бордель.
– Куда ты так торопишься? – странный тон родного человека прошелся холодком по моей душе. – Мама еще в могиле не остыла.
– Нужно все решать, не отходя от кассы.
– Что ты несешь?! – проорала я.
– А что тебе не так? – он отшвырнул стул, который стоял между нами. – Тебе повезло! Ты девочка, ты младшенькая! Валя, забери, встреть, выгуляй! Ты старший, уступи! Ты мальчик, отойди!
Я видела огонь, танцующий в его расширенных зрачках. Мне стало страшно.
– Валя, но мы же… – он не дал мне договорить, стукнув кулаком в стену.
– Мы – от разных отцов! Мы разные!
– Не трожь ее, отстань, – на крик подошел Максим и толкнул брата, тот неуклюже завалился на банкетку.
– Я всю жизнь был в твоей тени. Но сейчас я – управляющий борделя, я решаю!
– Ты пьян, иди, проспись, – бросил ему мой муж через плечо, уводя меня.
Валя решил извлечь выгоду, просто воспользовался тем, что я была на грани. Любое слово, которое хоть как-то напоминало мне мать, заставляло плакать. И я не хотела даже касаться "Мулен Руж": публичный дом был словно дневником моего детства. При виде здания я жалела о всех гадостях,
