взял кто-то из командиров среднего звена.
– Сейчас, товарищи ополченцы, согласно спискам, вы получите оружие и кое-что из обмундирования. Просим соблюдать спокойствие и дисциплину. Но прежде, чем это произойдёт, необходимо внести некоторые коррективы. – Он сделал небольшую паузу, заглянув в имевшуюся у него на руках бумажку, и продолжил: – Так, слушаем меня внимательно! Ополченцы 1921, 1922, 1923 и 1924 годов рождения, шаг вперёд!
Ребята переглянулись. Они не сразу поняли, что речь идёт о них.
– Ну, чего стоим? Пошли, что ли, – первым опомнился Мишка.
Все семеро вышли из строя. То же самое сделали ещё несколько таких же, как они, парней.
– А теперь мотайте отсюда! – сказал военный нарочито пренебрежительно. – Ну, что смотрите? Рано вам ещё, пацанва. Мы пока как-нибудь без вас разберёмся.
– Не имеете права! Мы уже зачислены! – попытался было возмутиться Межибовский.
– Ещё как имею! – безапелляционно заявил лейтенант.
Спорить было бесполезно. Опустив головы, ребята поплелись прочь.
– Вот и побили фрицев, называется, – бурчал под нос Юра Новосёлов.
– Да будет тебе, – успокаивал его Ануфриев, хотя сам был расстроен не меньше.
Дойдя до начала Сретенки, Лёнька Гайлис опомнился:
– А мне бабка в дорогу пятьдесят рублей сунула. Теперь их что, ей назад возвращать?
– Пойдёмте в кондитерскую! – предложил Женя.
Возражающих не оказалось. Расположившись в пустом зале, они набрали булочек и чая и принялись обсуждать последние события.
– Слушайте, а может, и хорошо, что нас в этот раз не взяли? – сказал Овсянкин. – Вы же слышали – охрана объектов. Скукота! Надо рваться в действующую армию. Вот где настоящее дело!
Было совершенно очевидно, что Серёжка просто пытался успокоить себя и друзей.
Так прошло ещё десять дней. 16 июля к Ануфриеву средь бела дня нагрянул Ваня Жаров.
– Жень, тебя в ЦК комсомола вызывают.
– Знаешь, Вань, скажи им, что ты меня не застал. Не хочется мне опять эти повестки разносить.
С Женей в знаменитое угловое здание на Маросейке поехали и его друзья – Овсянкин и Пастернак. Как выяснилось, они тоже были в числе «приглашённых».
– Где тут на войну мобилизуют? – спросил Серёжка запросто, как только приятели переступили порог заведения.
– На войну мобилизуют в военкомате, – поправили Овсянкина, – а мы только направление даём.
Ребятам указали на второй этаж. Пришлось отсидеть очередь. Такие же, как они, парни входили в кабинет, потом выходили, что-то заполняли за столом, опять входили. Когда наконец подошла их очередь, первым вошёл Женя.
– Проходите, товарищ, садитесь.
Кабинет был очень просторным. Посередине за председательским столом сидели трое. Один был в форме. «Малиновая петличка и одна
